есть все остальные цвета.
И снова торговка начала хватать ртом воздух:
– Много красок, белый цвет – какие странные вещи есть за пределами Пьякила! – Она стояла за прилавком со своими подвижными продуктами, раздумывая над их просьбой. Потирая шипастой ладошкой подбородок, она производила звук, похожий на трепыхание мухи в железной сетке. – Свет – это не моя специальность. – Одной рукой она показала на прилавок в самом конце длинного строения.
– Видите вон тот красный флаг? Попробуйте спросить в лавке Фузвика. Он много ездит, это точно. У него отличный вкус, в еде он разбирается и всегда покупает у меня все самое лучшее. Если кто-то в Пьякиле и может продать вам белый свет, то это Фузвик.
– Спасибо. – Чтобы благодарность звучала поубедительнее, Оскар попытался лягнуть ее под прилавком, но тот был слишком широким, так что он не смог дотянуться до ее тонких шипастых ножек. Заметив его движение, старуха лукаво взглянула на него, в горле у нее булькнуло и в уголках больших глаз что-то заблестело. Кривым пальцем она смахнула слезинку.
– Все в порядке, чужестранец. Ты хотел это сделать – уже хорошо.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Оскар ожидал, что существо по имени Фузвик окажется человеком, может быть, немного полным и очень дружелюбным. Оказалось, ни то, ни другое. За прилавком антикварного магазина восседал огромный клоп. Его товары были рассованы и распиханы по полкам, чтобы хоть как-то вместиться в небольшую лавку. Таких ларьков вдоль стен шумного рынка было около пятидесяти. От разнообразия товаров, разложенных на прилавке, захватывало дух. Как, впрочем, и от запаха, который исходил от хозяина.
Сэму нравилось, что он может побыть в помещении с высоким потолком, где не надо нагибаться, поэтому он не зашел в лавку, а так и остался стоять посреди толпы покупателей, туристов, снующих во все стороны торговцев. Все они копошились вокруг него, как стая безумных пингвинов на айсберге. Тай стоял рядом со своим другом. Цезарь и Какао тоже остались стоять позади. Как обычно, расспрашивать владельца и вдыхать «божественный аромат», исходивший от него, досталось Оскару и Макитти.
– Это вы – Фузвик? – Оскар почти надеялся, что клоп ответит отрицательно.
– Да, я, – прожужжал тот, к кому был обращен вопрос. Его голос был мягким, как кленовое масло, что составляло приятный контраст его вони и противной внешности. Большие черно-красные мозаичные глаза внимательно оглядывали новых покупателей. Между глаз располагался слизистый хобот.
Им он шарил по тарелке с порубленными кусочками. Кем были эти кусочки раньше, Оскар предпочитал не знать. Неудивительно, что этот торговец был лучшим покупателем Биски, бравшим ее самые активные блюда.
– Чем могу заинтересовать вас сегодня, замечательные люди? Может быть, – тут он повернулся на своем деревянном стуле и взял какой-то дрожащий предмет, томившийся на задней полке.
– Нет, нет, не трогайте это! – Хотя Макитти была далеко не брезглива, но есть предел и ее стойкости. – Пожалуйста, не берите это. – Глядя на продавца, она чувствовала себя виноватой перед всеми жучками и клопами, с которыми она забавлялась и которых давила в не столь далеком прошлом.
– Ну ладно, хорошо. – Он распрямился на своем стуле, от чего в сторону покупателей хлынула волна еще большей вони. – А что тогда? Или, может быть, вы пришли, чтобы продать мне что-нибудь? – Передней лапой с когтями он показал на переполненные полки. – Сегодня мне ничего не нужно. Как видите, у меня и так большой выбор.
Возможно, если бы вы пользовались одеколоном или ароматизированным лосьоном, у вас было бы больше покупателей, мысленно посоветовал ему Оскар. Хотя, когда принюхаешься, запах кажется не намного хуже, чем от мокрой псины. Вслух же он сказал напрямик:
– Биски сказала нам, что если в Пьякиле у кого и есть то, что мы ищем, так это только у вас.
– А, Биски! – прожужжал торговец. – Милая Биски… Она разводит лучших бритых блипов во всем королевстве. – Сосредоточив свой взгляд на Оскаре, что просто изводило собачий нос, торговец прогудел: – И что же вы ищете?
– Белый свет, – просто заявила Макитти, оставаясь до поры до времени почти незамеченной. Она жертвовала собой, отвела от Оскара основной поток зловония торговца. – Нам нужна крупная партия белого света.
– И в чем бы это можно было нести, – добавила из-за спин Какао.
Поскольку Фузвику нечем было нахмуриться, пришлось несколько раз неуверенно пожужжать, как будто он летел, но внезапно ослабев, начал терять высоту. – Белый свет? Вы хотите купить белый свет?
– Вы не знаете, что это такое, – разочарованно вздохнул Цезарь.
Глядя мимо Оскара, продавец ответил резко:
– Нет, я знаю, что это такое. Вы что же, считаете меня невежественным одноглазым? Белый свет – это цвет всех цветов.
– Да, правильно! – протиснувшись вперед, взволнованная Какао попыталась рассмотреть, в каком из бесчисленных кувшинов, сосудов, котелков и бутылок может содержаться то жизненно важное и эфемерное, за чем они пришли. – Где он?
– Не здесь, – лязгнул зубами торговец. – Я – лавочник, а не волшебник. В таком флегматичном будничном месте, как Пьякил, вы не найдете в продаже мимолетного и неуловимого белого света. Если он действительно вам нужен, от вас потребуется кое-что кроме денег. Понадобится смелость и сноровка, хитрость и выдержка.
– Так вы знаете, у кого это можно купить? – спросила Макитти, отбиваясь от шаривших пальцев вора- карманника. Бойнкул со взъерошенными волосами проворно отскочил от нее и осклабился.
– Приятно познакомиться, вонючая леди, – самодовольно ухмыльнулся он.
– Я знаю кое-кого, кто мог бы, наверное, сказать вам, где это искать. – Зловонный торговец потер задние крылья.
