хрупкой и женственной. Ему больно было думать о том, через что она прошла.
– Ты подала на развод?
– Да. Я думала подождать, как сказал его отец, но потом... Я просто не могла больше. Когда я впервые заговорила о разводе, Грифф рассвирепел. Он сказал, что разведется со мной, когда сам будет к этому готов, и ни секундой раньше. Моя ситуация оказалась безвыходной.
– Ты сказала своему отцу, что он бил...
– Он знал. Все знали.
Бена трясло от ярости. Ее отец знал, что ее били, и ничего не сделал, чтобы ей помочь.
– Из-за синяков?
– Да. Ты не можешь себе представить, как это унизительно, когда на тебя смотрят с жалостью. Только не пойми меня неправильно, Грифф никогда сильно меня не избивал.
– Он бил тебя.
– Так, слегка. Оставлял синяки, пару раз губу мне разбил, пару раз ставил «бланш» под глазом...
Должно быть, Сьерра почувствовала напряжение Бена, потому что отстранилась, чтобы на него посмотреть.
– Прости. Я не хотела тебя этим грузить...
– Молчи. Я хочу все о тебе знать. Просто я жалею, что меня там не было. Мне жаль, что тебе пришлось одной через все это пройти.
Она согрела его улыбкой:
– Нет, я была не одна. Когда я собралась с духом, чтобы уйти, несмотря на угрозы Гриффа, я встретила Кента. Он подобрал меня на дороге, и как-то так вышло, что мы за день стали друзьями. Как ангел- хранитель, он все время был со мной рядом, берег меня, ссужал меня деньгами, пока я... – Улыбка ее померкла, и она теснее прижалась к Бену. – После того как умер мой отец, я унаследовала его сбережения и кое-что из его собственности. Немного, но в режиме строгой экономии этого оказалось достаточно, чтобы окончить школу и купить этот участок. А теперь я просто счастлива.
Бен погладил Сьерру по волосам, поцеловал в макушку и сказал:
– Ты многое опускаешь.
– Да. – Она вздохнула. – Но сейчас мы, наконец разведены, и я могу оставить прошлое в прошлом. И все то, что было, не имеет значения ни для меня, ни для нас.
«Для нас». Бену понравилось, как она это сказала. Значит, она уже считала их парой? Он продолжал обнимать ее.
– Нельзя сказать, что все кончено, если он продолжает тебе досаждать.
– Бен, – Сьерра потерлась грудью о его грудь, – ты пообещал, что не будешь вмешиваться, пока я тебя об этом не попрошу.
«Да она, верно, шутит?» – подумал Бен, но сам прямодушно согласился:
– Обещал.
Сьерра прищурилась:
– От Гриффа и так много народу пострадало.
– Как это понимать?
– Понимать так, что я не хочу, чтобы ты с ним связывался.
– Ладно. – «Я и не буду с ним связываться. Я просто вобью его в землю, а это – совсем другое».
Сьерра кулачками ударила его в грудь, Бен от неожиданности вздрогнул.
– Черт тебя дери, Бен!..
Не желая вновь вступать в единоборство со Сьеррой, Бен опрокинул ее на спину. Он должен был слиться с ней вновь, должен был назвать ее своей, доказать себе самому и ей, что она принадлежит ему, и только ему.
– Тсс. Я знаю, что я обещал, Сьерра. Ты не пожалеешь о том, что мне доверилась, но только я не дам ему тебя обижать, черт меня дери. – Она отчаянно замотала головой, и Бен шепнул ей на ухо: – Кстати, об обещаниях. Я много всего тебе обещал сегодня, помнишь?
– Ты о чем?
– Я о сексе. И у нас в запасе, – он повернул голову, чтобы посмотреть на часы, – еще добрый час до того, как нам нужно будет вставать. – Он притронулся к тем местам у нее над локтями, где уже багровели синяки. – Не болит? – хрипло от переполнявших его эмоций спросил Бен.
– Нет.
Он ей не поверил, но он знал, что Сьерра не терпела жалости к себе, и потому не стал развивать тему.
– Я рад. Так как насчет того, чтобы провести этот оставшийся час к удовольствию нас обоих?
– Я не знаю.
Бен накрыл ладонью ее грудь и почувствовал, как почти тут же сердце Сьерры забилось чаще.
– Я могу сделать так, что ты не станешь отказываться.
