самом деле беспомощен. Скрытые способности — это нечто вроде оружия, которое имеется у тебя про запас.
— Приятно слышать…
Чило был слегка разочарован. Хотя инопланетянин вроде бы пока не проявлял враждебности…
— На самом деле,— продолжал Десвендапур, мягко и певуче выговаривая земшарские слова,— я тебя обманул. На самом деле я — воин, один из большого отряда воинов, подыскивающих плацдарм для вторжения.
Лицо Чило вытянулось, он уже начал было поднимать руку с пистолетом, но остановился. Жук издал пронзительный, переливчатый свист, его перистые усики затрепетали.
— Блин, да ты пошутил, что ли? Смеешься, да? Жук с чувством юмора! Подумать только!
Монтойя аккуратно убрал пистолет в кобуру, однако не поставил его на предохранитель.
— Нда, невзирая на ваш внешний вид — довольно жуткий, надо признаться,— у нас достаточно много общего.
Инопланетянин склонил свою сердцевидную голову набок, сделавшись удивительно похожим на пса, который просит подачку.
— Ты ведь не станешь сообщать обо мне местным властям? Это тут же положит конец моему сбору материалов — и работе моих коллег тоже.
— Ладно, так и быть, я тебя не выдам. Давай договоримся: я не стану сообщать о твоем присутствии, а ты не расскажешь обо мне своим товарищам, когда к ним вернешься. Идет?
— Меня такое вполне устраивает, но почему ты не хочешь, чтобы о твоем присутствии здесь кто-то знал? Разве секретность является непременным условием работы натуралиста?
Чило соображал помедленнее поэта, но все же успел придумать объяснение прежде, чем Десвендапур начал что-то подозревать.
Монтойя понизил голос и подошел поближе. Когда над Десвендапуром нависла долговязая двуногая фигура, поэт шарахнулся было назад, но тут же заставил себя остановиться. В конце концов, ради чего он здесь? И все-таки он смог бы легче вытерпеть близость человека, если бы тот не вонял так сильно. В климатических условиях влажных джунглей природный запах, присущий человеческому телу, усилился многократно. Помимо всего прочего, от двуногого нестерпимо несло съеденной им плотью.
— По правде говоря, я и сам тут отчасти незаконно. Видишь ли, доступ в эту часть заповедника ограничен. Не все могут получить разрешение на проведение исследований здесь, в Ману. А мне непременно требовалось сюда попасть.
«Что правда, то правда: позарез требовалось!» — подумал Чило.
— Ну вот, я и пробрался сюда потихоньку, сам по себе. Это не так уж сложно, если только знать, как. Ману большой, посты лесничих расположены далеко друг от друга, и народу там сидит не так уж много.
Чило горделиво выпрямился.
— Не каждый задумает отправиться исследовать эти места в одиночку, а храбрецов, которые действительно решатся такое сделать, и того меньше! Так что можешь считать меня исключительной личностью.
— Да, я сразу это заметил…
Неужели люди тоже неравнодушны к похвалам и лести? Вот и еще одно сходство людей и транксов… Но на такую общую черту Десвендапур предпочел не указывать. Зато эти сведения могут очень пригодиться ему в дальнейшем.
— Ну ладно, приятно, очень приятно было с тобой познакомиться, но мне пора браться за работу, и, думаю, тебе тоже.
Двуногий развернулся на пятках — ну и равновесие! — и явно собрался уйти. Десвендапур понял, что вместе с землянином уйдет и недавно обретенное им вдохновение.
Поэт сделал несколько шагов вслед человеку, вынудив того снова обернуться. Дес принял решение.
— Прошу прощения!
Он сделал паузу, чтобы подавить спазмы в желудке, вызванные близостью отвратительного создания.
— Если не возражаешь, я предпочел бы изменить свой маршрут и пойти вместе с тобой.
Глава четырнадцатая
Чило Монтойя никогда не отличался большим красноречием. И сейчас, когда без красноречия было никак не обойтись, он просто не мог найти подходящих слов.
Вот уж в чем он не нуждался, так это в спутниках! Одиночество — единственный шанс уклониться от внимания местных властей. Чило не видел никакой выгоды в обществе любопытного поэта, будь то человек или инопланетянин.
Не находя возможности отказать прямо и бесповоротно, он принялся тянуть время и отнекиваться.
— Ну зачем тебе за мной таскаться?
— Я интересуюсь вашим народом — точнее, заинтересовался им с тех пор, как впервые узнал о проекте на Ивовице, целью которого является установление контакта и взаимопонимания между нашими расами. Много лет назад я принял решение встретиться с вашим народом напрямую, лицом к лицу, ища в нем источник вдохновения — абсолютно новый, поскольку для моих собратьев он запретен.
Чило не удержался и хмыкнул.
— Ну, если тебе нужно вдохновение, обращайся к кому другому! В моем обществе ты его не сыщешь.
— Предоставь судить об этом мне.
«Вот зануда! — подумал Чило.— Интересно, они все такие?»
— Я всегда путешествую один!
Он указал на окружавшие их джунгли.
— Неужели тебе мало целой новой планеты? Ходи и вдохновляйся, сколько душе угодно!
— Здесь чудесно,— согласился Десвендапур,— но я предпочитаю смотреть на все не только собственными глазами, но итвоимитоже,скольбыстранноты ни воспринимал окружающее. Разве не понимаешь? В твоем обществе я переживаю все дважды: как со своей точки зрения, так и с твоей.
— Ничего, обойдешься. Придется тебе переживать все в одиночку. Я не люблю толпу.
И Монтойя снова повернулся, чтобы уйти.
— Если ты не позволишь мне путешествовать с тобой, я выдам тебя местным властям! — быстро заявил поэт.
На этот раз Чило ухмыльнулся волчьей усмешкой.
— Черта с два! Потому что тебе самому не полагается здесь находиться. Ваша экспедиция сунула свои усики туда, где инопланетным гостям шляться не разрешается! Даже я это понял. Тебе здесь не место. Скорей уж я мог бы тебя выдать!
Десвендапур призадумался.
— Тогда почему ты так не делаешь?
— Сам знаешь. Потому что тогда бы мне пришлось выдать себя, а я здесь тоже без разрешения. Мне тут быть нельзя, но и тебе тоже. Так что выдать друг друга мы никак не сможем. Но это не значит, что я позволю тебе таскаться за мной.
— Я предпочел бы следовать за тобой с твоего разрешения.
Чило обратил внимание на непрерывное шевеление усиков транкса.
— Однако если возникнет необходимость, я буду следовать за тобой на расстоянии и наблюдать издалека за твоим взаимодействием с окружающей средой.
— Только попробуй! — худощавый человек положил руку на кобуру.— Я твои тараканьи кишки по всему лесу размажу!
