К'ферр.
— Четыре дня, миледи.
— Так много? Почему они дают нам столько времени?
Не поняв иронии, содержащейся в вопросах, ответы на которые не занимали леди К'ферр, солдат пояснил:
— Они понимают, сказал нам их представитель, что нам, возможно, будет трудно принять решение, поскольку оно идет вразрез с нашими традициями и законами гостеприимства. Поэтому нам требуется некоторое время для размышлений и совещаний. Однако нам дали понять, что пока их флот стоит у входа в каньон, ни один корабль не сможет ни войти, ни выйти в город для торговли.
— Или скрыться, — добавил невозмутимый Мирмиб. — Скажи мне, воин, твое имя и мирное занятие.
— Кортунди, господин министр. Я торгую кожей.
— Как бы ты поступил в этой ситуации, Кортунди?
Простой солдат с уважением посмотрел на правительницу и министра:
— Я хочу вернуться на свой пост к первым воротам, миледи и сэр. Я думаю, моя помощь понадобится там.
— Осада может быль долгой, Кортунди.
Солдат широко улыбнулся, показав клыки.
— А нам спешить некуда, сэр.
— Неплохо сказано, — К'ферр улыбнулась, — подождите снаружи,
Кортунди.
Солдат повернулся и вышел из комнаты.
— Во всем надо винить только меня, — раздался вблизи шепот, и Этан оглянулся посмотреть, кто это сказал. За ним, прислонившись спиной к стене, стояла Тиильям. При свете факелов мех на ее голове и плечах нежно серебрился.
— Мне не следовало идти с вами дальше после того, как я помогла вам убежать, — продолжала Тиильям. — Лучше мне было убить себя и предотвратить погоню. Ракосса — сумасшедший.
— Он действительно сумасшедший, — сказала К'ферр расслышав слова удрученной гостьи, — если надеется захватить Молокин. Он не сможет ни добраться до города, ни Даже проломить первые ворота. Бедняга, его помыслами управляет не здравый рассудок, а безумие.
Этан еле удержался от замечания, что некоторые из величайших правителей Земли тоже считались сумасшедшими в свое время.
— Но ищет он только меня одну, — печально продолжала Тиильям. -
Потому что не может примириться с мыслью, что я от него убежала. Мне лучше убить себя здесь, чем попасть в руки Ракоссы и испытать на себе его месть, которую, не сомневаюсь, он обдумывал все последнее время, — она нервно поежилась и продолжала: — Будь что будет. По справедливости, я должна вернуться к нему.
Она подняла глаза и медленно перевела взгляд с людей на транов:
— Если я сделаю так, то, возможно, он покинет это место.
— Итак, пойос бросают нам вызов прямо здесь, около наших дверей, в нашем каньоне, на нашем льду. Это еще одно доказательство безумия Ракоссы.
Если они действительно так глупы, что будут атаковать ворота, то мы устроим им такую встречу, какую они навряд ли переживут.
— Если вы так серьезно настроены, то будет лучше, если и мы подготовим наших людей, — сказал Этан. — С разрешения миледи мы возвратимся на наш корабль.
— Позволим ли мы им пройти в первые ворота и устроим ловушку, или остановим прямо у первых? — леди К'ферр погрузилась в обсуждение со своим министром способов оказать гостеприимство незваным гостям.
Мирмиб, внимая правительнице, отпустил жестом своих гостей.
Этан поднялся со своего места за длинным столом в каюте совещаний на
«Сландескри».
— Исключено, чтобы Тиильям вновь оказалась в руках сумасшедшего негодяя. Но мы не можем позволить, чтобы молокинцы сражались и умирали ради того, кого они даже не знают.
— Что касается меня, то я бы с удовольствием воспользовался возможностью расправиться с Ракоссой и всеми его дружками, — сказал
Септембер и откинулся на спинку стула. Однако стул не был рассчитан на его вес и предупреждающе заскрипел.
— Я не понимаю, — медленно начала леди К'ферр догадавшись о многом не столько из слов Тиильям, сколько по выражению ее глаз. — Нам сказали, что
Ракосса требует также выдачи всей команды и корабля.
— Да, он кочет получить заодно и их. Но может удовлетвориться и мною.
— Он-то, может быть, — сказал Этан, и в голосе его прозвучало больше жара, чем он, возможно, хотел вложить в свои слова, — но Колоннин
Ре-Виджар — нет, — и, заметив недоумевающие взгляды Мирмиба и К'ферр, он коротко объяснил: — Ре-Виджар — ландграф далекого Арзудуна, союзник
Ракоссы, если во всех делах, то по духу.
— Но это неправильно, что из-за одного человека должен подвергаться опасности весь город, — запротестовала Тиильям. — Я вытерплю все, что ни изобрел для меня Ракосса. — Она пожала плечами и добавила: — Все равно это не может быть хуже того, что я уже вынесла.
— Мы не позволим тебе, — нежно сказал Гуннар, — снова попасть в лапы сумасшедшего. Софолд никогда не пожертвует невинным существом ради выгоды или целесообразности. Кроме того, как сказал Этан, Ракосса может не удовлетвориться этим. Но, конечно, — он повернулся к трону с поклоном, — не мы должны это решать.
К'ферр опять поднялась с места и стала ходить взад-вперед. Почти с безразличием она произнесла:
— Решение вопроса о выдаче вашего друга Ракоссе — только пустая трата времени. Мы никогда не сделаем этого и не позволим вам, даже если вы сами согласитесь на выдачу. Есть гораздо более важные проблемы, которые нужно сейчас обсудить. — Она посмотрела на своего министра.
В задумчивости он взялся за кончик своего большого носа.
— Я знаю это, Сква. Иногда вы ведете себя больше как тран, чем как человек.
Септембер ухмыльнулся и запустил пятерню в густую белую гриву.
— Дружище, когда вы попутешествуете и повидаете с мое, то убедитесь, что в принадлежности к человеческому роду гордиться-то особенно нечем.
— Нет, друг Сква.
Септембер с удивлением воззрился на Эльфу. Дочь ландграфа всегда вела себя уравновешенно, как никто другой. Но сейчас она не давала утихнуть спору и, казалось, готова наброситься с возражениями на любого.
— Этан справедливо утверждает, что молокинцы не должны сражаться с
Ракоссой. Мы не можем позволить им умирать из-за нас.
— Но разве ты не видела, в каком настроении К'ферр? — сердито возразил Септембер. — Она жаждет мщения и крови.
— Но, конечно, леди Эльфа, — неуверенно спросил Гуннар, — ты ведь не можешь помыслить, чтобы отдать Тиильям этому злобному чудовищу?
— Конечно, благородный рыцарь. Ты угадал. — Эльфа возбужденно сузила глаза. — Но допустим, что Ракосса и Колоннин узнают, что «Сландескри» в
Молокине нет?
— Но мы же не можем незаметно исчезнуть, ведь так?
По сравнению с когтями транов, ногти Сква были уродливо маленькими и тупыми, но он умудрился оставлять царапины на деревянном столе не хуже местных жителей.
