страсти по алмазам, увы, разгорелись снова.
На лице Иона вырисовывалось отвращение. Скальд, как загипнотизированный, смотрел на мерцающую серьгу в его ухе.
— Так что не надо вмешиваться, — довольно категорично заключил Ион. Он принес из бара бутылку и разлил вино по бокалам. — Ну их. Пусть там сами с ума сходят в своем сумасшедшем замке. А мы с вами отправимся в аквапарк. Ну… За знакомство.
— А что говорит правительство?
— Что это их личное дело.
— И не проводится никакого расследования? — не поверил Скальд.
— Ввиду особенностей, связанных с расположением Селона, — это задворки освоенного пространства, а также ввиду других факторов риска, как-то: неблагоприятный угол наклона оси планеты, ацикличность магнито-лиассовых бурь… что там еще?.. нестабильность петли Цади и прочее, и прочее, — эта шайка самоубийц подписывает все необходимые документы и оказывается свободной от пут цивилизации.
— Но это полный бред. Впервые о таком слышу!
— Мы свободные люди, — равнодушно сказал Ион.
— Зачем вообще проводится конкурс?
— Что посеяли, то и жнем. Селон — слишком необычное место, необычное и недоступное. Существует некий феномен и связанные с ним легенды, которые будоражат воображение. Чтобы как-то отрегулировать поток страждущих попасть на планету, делается видимость того, что людям идут навстречу.
— Но ведь планета — частная собственность?
— Будто бы вы ни разу не вторгались на территорию чужой частной собственности, господин Икс. Кого этим остановишь? Достали они меня с этим конкурсом. Как мухи на мед, все липнут, никак не уймутся, — раздраженно пожаловался Ион. — На моей памяти он проводится уже шестой год подряд. Но про ребенка слышу впервые.
— И что же случается на планете Селон уже шестой год подряд?
Иону явно не хотелось отвечать, но он ответил:
— А кто знает? Они все возвращаются в гробах.
— Кроме Тревола?
— Да.
— А он…
— Это вне обсуждения.
— Почему?
— Это главное условие конкурса. Тот, кто оказывается Треволом, получает новое имя и новую жизнь. И его имя — старое ли, новое ли — не оглашается. Как и подробности.
— А кто занимается похоронами? Не вы?
— Что у нас, людей мало?
— Близких извещают?
— Нет, конечно.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне оказаться там, — твердо произнес Скальд.
Ион в раздумье повертел в руках бокал, рассматривая золотистое вино на свет.
— Вам что, так много заплатили?
— Мне не платят за это дело.
— Скальд, вы мне симпатичны. Поэтому я говорю «нет».
— Я готов позабавить вас и выбить пару зубов акуле, которой понравится мой полипластовый скафандр.
— Храбрец… Вообще вы производите впечатление человека, склонного к суициду, — и к акулам вас влечет, и на Селон. Неужели жить так плохо?
— Сначала — акулы, а потом сразу — на Селон, — упрямо повторил Скальд.
— Не снимая скафандра.
— А что?
— Да нет, не бойтесь, там обычная атмосфера. Ну что мне с вами делать, Скальд?
— Когда вылет?
— Хоть когда. Учтите…
— Согласен. Я не буду привлекать никого к ответственности — в случае моей смерти. Шучу.
— И помните…
— Да не нужны мне эти алмазы!
— Все так говорят.
— Я не все.
— Уже понял. — Впервые за все время разговора в голосе Иона прозвучало одобрение. — Что ж, тогда вперед. Вы должны продержаться там только неделю, а потом мы вас заберем.
Голос у девицы был визгливо-вызывающим, но речь связной, чего Скальд вообще-то не ожидал. Она караулила детектива за поворотом коридора, как преступник жертву.
— Что он вам наговорил? — выпалила она. — С ним нельзя иметь никаких дел!
— О чем вы? — спокойно сказал Скальд.
— Я подслушивала. Как — это вам необязательно знать. Просто я уже знаю, что он разрешил вам полететь на Селон. Не делайте этого! Вы не вернетесь. Вот увидите, когда вы пойдете улаживать у юриста все формальности, он предложит, чтобы своим завещанием вы оставили все деньги ему. Это он так пошутит. Ему всегда мало тех денег, которые у него есть. Наверняка он уже навел о вас справки.
— Что-то я никак не уловлю мысль. Как вас зовут? — внимательно вглядываясь в ее раскрашенное, как у клоуна, по последней моде лицо, спросил Скальд.
— Алла. Он хитрый и жестокий! — Она сморщилась, словно собралась заплакать, и голос у нее стал не таким пронзительным. — Знаете, кому отдают алмазы, которые находят в прибывающих с Селона гробах? Ему. Всадник считает, что своей смертью они выкупили эти алмазы, и теперь камни «чистые»… Ион не гнушается брать их. Вы видели алмазы у него в ухе? Это оттуда. Ну почему он такой жадный?! И трусливый?! Непорядочный? Почему именно он? Почему все, что я так ненавижу, у него в избытке? — жалобно спрашивала девушка, словно Скальд мог разрешить ее мучительные вопросы.
— Подождите, вы знаете, в чем смысл этого конкурса? Зачем они все это проделывают? И есть ли шанс у участника выбраться оттуда живым? — торопливо спросил Скальд, оглядываясь на пустой коридор.
— Ничего не знаю… Ненавижу его, вот и все.
— Иона?
Она кивнула и ожесточенно добавила:
— Если бы можно было, убила!
— Да что вы такое говорите? — удивился Скальд. — Почему вы хотите его убить?
— Я люблю его! — Девушка зарыдала, закрыв лицо руками.
— Это веская причина…
— Не сообщайте ему, пожалуйста, что разговаривали со мной. Моя мать тоже… так ослеплена им…
Она размазала косметику по лицу, и оно сразу стало похожим на страшную и странную маску — как у злого ребенка, задумавшего недоброе. Скальд хотел еще расспросить ее, но она бросилась от него по коридору.
Ион нагнал Скальда уже у лифта.
— Что это с вами? Если бы я знал вас чуть меньше, подумал бы, что вы боитесь. На вас лица нет.
— Самое подходящее лицо для человека, который собирается подписать завещание, — буркнул Скальд.
— А если не секрет, в чью пользу оно будет составлено, господин Икс?
— Конечно, в вашу, господин Регенгуж-ди-Монсараш.
Они рассмеялись, пряча настороженные взгляды.
Уладив все формальности, связанные с отбытием на Селон, Скальд вместе с Ионом поднялись на стартовую площадку отеля, откуда модуль вознес их к пересадочной станции на орбите Имбры. Там путешественника поджидал челночный корабль. Ион распорядился, чтобы корабль с участниками
