Сейчас я вам объясню, кто я, где вы находитесь, а потом мы продолжим. Я полковник Дрейк, на данный момент времени я исполняю обязанности начальника пятого управления. Вас, наверное, на Сцилле предупредили, что пятое управление у нас — контрразведка…
— На какой Сцилле?!! Не мелите ерунды, полковник, если не хотите стать капралом! Я сенатор Шерр…
Дрейк сделал какое-то ленивое движение рукой, и сенатор отлетел на место.
— Так вот, — продолжил с невозмутимым видом полковник, — как я уже сказал: пятый отдел — это у нас контрразведка. Вообще-то ею руководит генерал Рутер, но он сейчас занят, поэтому с вами буду говорить пока я. А как только генерал освободится, я обязательно вас с ним познакомлю. Только предупреждаю: на него так кидаться не надо. Он человек больше военный. Сразу выстрелит.
Монолог Дрейка прервал зуммер вызова. Полковник подошел к селектору и нажал на кнопку ответа. Из динамика тут же послышался душераздирающий вопль, а затем звук выстрела. Вопль оборвался.
— Дрейк! Ты уже закончил? — прозвучал в динамике голос Стэна.
— Никак нет, господин генерал, — ответил Дрейк с нотками подобострастия в голосе. — Упираются.
— Хорошо, я сейчас закончу с партией номер три и приду к тебе. Это недолго. Из них только один и остался. Но сознался, подлец. Сейчас все подпишет, и я сразу к тебе. Посмотришь, как работать надо.
Связь отключилась. Когда Дрейк повернулся к комиссии, то увидел вытянувшиеся, побелевшие лица.
— Не понятно? — осведомился полковник. — Тогда поясню: после того как генерал Рутер раздолбал ваш поганый сциллийский флот, а Командующий довершил это дело, к нам на Базу зачастили корабли со старым паролем. Мы им, естественно, даем сесть, как и вам, а потом допрашиваем экипажи. Представляете? Почти все сознаются.
Сенатор Шерр упал в обморок. Члены комиссии загудели, как потревоженные пчелы. И было от чего. Если это будет продолжаться и дальше, ведь и расстрелять могут.
Дверь в комнату открылась от мощного пинка. Широкими шагами в помещение вошел Стэн. Вид у него был мрачный, в зубах зажата докуренная до половины сигарета, рукава белой рубахи закатаны, китель на плече. Стэн осмотрелся, как будто был здесь впервые, швырнул китель на стул и обратился к полковнику Дрейку:
— Уже сознались?
— Нет.
— Ладно, последний раз показываю, как это делается.
Стэн извлек из кобуры пулевой пистолет, взвел его и быстро подошел к побелевшему как полотно сенатору Шерру.
— Встать!
— Я.., я.., сенатор…
— Это мы уже слышали! Почему бы не придумать чего-нибудь поновее. А теперь быстро: адреса, явки, пароли, средства связи!
Стэн понимал, что мелет чепуху, но сейчас это было самое эффективное, что можно было придумать. Сенатор оторопел. Стэн заорал еще громче:
— Ты что, оглох?! Ну ничего, я из тебя быстро дурь выбью!
Последовал выстрел в потолок. Взвизгнул рикошет. Сенатор попытался еще раз упасть в обморок, но был награжден еще одной затрещиной и остался в сознании.
— Я дважды вопросов не повторяю! — проорал Стэн в самое ухо окончательно очумевшему сенатору. — Что, собака, к стенке захотел? Так я тебя прямо здесь в расход пущу!
Стэн начал медленно поднимать пистолет до уровня носа сенатора, сохраняя при этом на лице зверское выражение. Со стороны могло показаться, что Стэн действительно жаждет крови. На секунду молодой генерал представил себе, как сейчас реагируют на происходящее Командующий и генерал Ижи, наблюдающие эту сцену на мониторе, и с трудом удержался от улыбки. Но тут не выдержал сенатор:
— Господин генерал! Я мог бы с вами поговорить конфиденциально?
— Что-о-о-о?!! Я тебе сейчас устрою конфиденциальный разговор с Господом Богом! Скотина! Говори здесь или враз мозги вышибу!
И Стэн нарочито медленно взвел курок.
— Хорошо! Только не стреляйте! Я все скажу! Я не виноват! Меня заставили! Эти мерзавцы приучили моего сына ко всякой дряни, и я вынужден был…
— Хорошо, — спокойно сказал Стэн, слегка приобнимая сенатора и подталкивая к стулу, — я верю, верю. Вы уже на пути к правильной жизни. А теперь все это подробненько и на бумаге. Чистосердечное раскаяние и помощь следствию смягчают вину.
— Да, я все напишу, но возьмите под стражу сенатора Руаля. Он никакой не Руаль, а Энрике Лачини!
Сенатор Руаль, то есть Энрике Лачини, попытался дернуться, но кулак полковника Дрейка отправил сциллийца на пол. Бывшие коллеги с ужасом отшатнулись от него. Тут же Стэн нажал на кнопку на браслете часов, и в комнату влетел сержант Пшеничникофф.
— Сержант, — быстро произнес Стэн, — этого, что на полу, в карцер. Предварительно полностью раздеть. Одежду на проверку — там может быть что угодно. Самого мерзавца на сканирование. Искать имплантанты.
Пшеничникофф, угрюмо козырнув, сгреб еще не пришедшего в себя сциллийца и грубо поволок за двери.
— Господин сенатор, — слащавым голосом обратился Стэн к быстро что-то пишущему Шарру, — а кто еще из присутствующих шпионил в пользу Сциллы?
— Деньги получали все, кроме сенатора Кетте, — не отрываясь от своей писанины, произнес Шарр. — Он у нас идейный дурак. За правое дело борется.
Сенатор Кетте вскипел негодованием, но, покосившись на угрюмо стоящего рядом полковника Дрейка, решил смолчать.
— А зачем же вы его тогда с собой брали? — искренне изумился Стэн.
— А он у нас аккуратист, — с легким смешком ответил Шерр, сообразив, что бить его больше не будут, — он когда видит какой-нибудь беспорядок, сразу кидается искоренять. Так что идея о снятии Командующего должна была исходить от него.
— Хорошо, любезнейший, вы пишите, пишите, — ласково произнес Стэн, похлопывая сенатора Шерра по плечу.
Грандиозный скандал, разгоревшийся в Сенате Конфедерации, транслировался в реальном времени на всю Галактику. Командующий Галактическим Патрулем выделил для этой цели чуть ли не все ретрансляторы Базы. На некоторых планетах, таких как Сцилла и Энэм, телевидение показывало только это. О чем позаботились командиры стационаров, висящих на орбитах этих планет. Они просто заглушили все остальные каналы. На Базе Патруля было веселье, Командующий, который, естественно, таковым и остался, устроил общеофицерский банкет, по окончании которого развеселившихся офицеров еще долго разносили по всей Базе тяжко вздыхающие денщики.
Стэн и генерал Ижи во время банкета решили посоревноваться, кто больше уничтожит знаменитой «Ижей Перцовки», и как результат — нарвались на нравоучение оказавшегося самым трезвым генерала Голда. Нравоучение было выслушано с полным смирением, после чего генерал Голд самым бесстыжим образом был споен. Банкет, плавно переросший в Пьянку, продолжался до глубокой ночи. А наутро Стэн решительно засобирался на Сабу.
— Никуда ты сейчас не полетишь! Это я тебе говорю как Командующий Патрулем.
Разговор происходил в кабинете Командующего. Стэн с наслаждением пил пиво и смотрел на своего разъяренного шефа, который метал громы и молнии по поводу решения Стэна вылететь прямо сейчас.
— Господин Командующий! Совесть надо иметь, я тут такую работу проделал, а мне даже отдохнуть не дадут…
