протягивает флягу мне назад. Я завинчиваю крышку и прячу сосуд под плащ. Сколько же прошло времени? Не может быть! Всего две минуты? Паскудно. Я мог, конечно, отправить встречать груз Ленуса, а сам оставаться в штабе, но не рискнул — наш идеолог, конечно, многому научился, но кадровым офицером не является. А мало ли что может произойти… Надеюсь, что обойдется без инцидентов, а там — посмотрим.
Трасса просматривается на приличное расстояние. Здесь она проложена не по прямой — при строительстве необходимо было постоянно обходить ручьи и болотца. Потом, понятное дело, болотца осушили, лес вокруг вырубили, и исчезли ручьи, но трассу по прямой никто перекладывать не стал. Наверное, просто привыкли, а может, на самом деле дорого…
Показалось или нет? Не показалось. Черт побери, что это может быть? Для наших слишком рано (только без двадцати четыре), да и по свету фар понятно, что идет легковая машина. Кому это неймется ездить в такое время? Спать надо по ночам, а не разъезжать на машине! Если это полиция, то могут быть проблемы. И довольно серьезные. А проблем сегодня хотелось бы избежать.
Из-за поворота выскакивает легковушка и на приличной скорости несется к подъему. Когда она проскакивает мимо, я оборачиваю голову: так и есть! Полиция. Что им здесь надо в такое время? Не нравится мне это — наши осведомители клялись, что ближайший объезд территории патрульной машиной будет в половине пятого. А это тогда кто?
— Магнус, — слышу я свистящий шепот Ленуса.
— Чего? — отвечаю так же еле слышно.
— А они наш груз не перехватили?
— Типун тебе на язык! Скажешь тоже. В любом случае у нас еще есть время. Ждем.
Ленус кивает в темноте и замолкает. А я задумываюсь: груз-то действительно могли перехватить. Что же нам тогда делать? У нас же меньше десяти стволов. О какой революции с таким вооружением может идти речь? Еще и водометы в центре города… О захвате «универсалов» при этом раскладе даже заикаться не имеет смысла.
Если оружия не будет, то мы влипли. Я подношу к уху микрофон радиостанции и прислушиваюсь. Наши грузовики сейчас должны находиться где-то на пределе расстояния для устойчивого приема. В наушнике только треск помех. Пытаюсь себя успокоить тем, что если бы их задержали, то нам бы обязательно сообщили, но четко понимаю, что это явная чушь: если задержание проводит СБ, то могут и не успеть взяться за микрофон. Рискнуть и вызвать? А ведь не ответят. Правильно, кстати, сделают — Репус очень четко их проинструктировал относительно радиомолчания. Вызвать меня могут только они. И только в случае экстренной необходимости. Дерьмовая ситуация. Сколько там до времени встречи? Пятнадцать минут? По идее, я уже должен увидеть их фары на одном из поворотов дороги. Это если они движутся километров восемьдесят в час. А если медленнее? Скажем, километров шестьдесят? Тогда еще рановато. Подождем.
Опять вой двигателя легковушки. На этот раз со стороны города. Мелькают фары — автомобиль стремительно скатился с холма и ушел в ночь. Ехал он, конечно, быстро, но я опять успел его разглядеть: снова полицейская машина. Та же самая? А может, другая? В любом случае мне не нравится, что они здесь разъездились. Очень не нравится. В любую другую ночь — пожалуйста, но не сегодня. Сегодня ночью мне абсолютно не нужны здесь полицейские. Да и для них это ничем хорошим не закончится… Но очень хочется этого самого «ничего хорошего» избежать. Очень.
Десять минут до подхода грузовиков. Меня начинает колотить знакомая дрожь. Плащ-палатка уже не спасает. Понятно, что это нервное. Осторожно достаю из кобуры пистолет и передергиваю затвор. Кажется, оружие сегодня все-таки придется использовать: опять на поворотах дороги замелькали фары…
Нет, это не похоже на полицию: едут значительно медленнее и явно не одинокая машина. Сколько их там? Раз, два, три… Пять штук. Похоже, что наконец-то уже наши. Даю сигнал приготовиться и сам начинаю выдвигаться к дороге. Щелкают затворы пистолетов: сегодня я выдал оружие наиболее надежным ребятам. Все имеющееся в наличии оружие. Глушители тоже имеются у всех. Если придется использовать, то есть шанс, что с поста у въезда в Городок подмогу не пришлют: просто ничего не услышат.
Колонна грузовиков — а теперь у меня уже нет никакого сомнения, что это именно грузовики, — неторопливо ползет по трассе со скоростью километров шестьдесят — семьдесят в час. Вообще-то правильно: при таком грузе слишком быстро ехать не рекомендуется. Интересно, а водители знают, ЧТО они везут? И если знают, то как реагируют? Да наплевать мне на это! Знают или не знают… Реагируют или не реагируют… Я должен получить свой груз прямо сейчас. Они получат свои деньги за перевозку и вернутся по домам. Кто-то из них потом сможет похвастаться, что помогал революции. Ну, если у него возникнет такое желание. А если они не догадываются сейчас, то… То догадаются очень быстро — не позднее сегодняшнего утра. Но что мне до того?
Вот сейчас колонна выйдет из-за поворота, и можно будет их останавливать… А это что такое? Знакомая полицейская машина выскакивает мне навстречу. Что за бред? Где эта дрянь взялась? А может, у меня галлюцинации? Нет, Ленус тоже привстал и смотрит на полицию с открытым ртом.
Нас не заметили: автомобиль круто развернулся и встал посреди дороги. Открываются дверцы… Их всего двое? Очень интересно… Ну, у одного автомат, но второй-то с пистолетом. Даже из кобуры не вынул.
— Ты г-г-грузовики видел? — это тот, что с автоматом.
— Н-ну видел! — а это уже второй.
— Ща стопнем и к-к-капусты срубим!
Да они же пьяные! Мать моя женщина! Из-за пары пьяных полисов, которым не хватает на очередную бутылку, все может сорваться? Ну уж нет! Я решительно поднимаюсь и иду в сторону полицейской машины: мне необходимо подойти как можно ближе, чтобы не промахнуться. Сперва пристрелить идиота с автоматом, а потом заняться вторым уродом — он основательно пьян и вытащить пистолет явно не успеет.
Из-за поворота показывается морда первого грузовика с притушенными фарами. Полис решительно машет им автоматом. В эту же секунду у меня в ухе оживает наушник рации: «Конвой» вызывает «Друга». Мы влипли, прием». — «Вижу, „Конвой“. Не дергайся, сейчас все уладим, прием», — цежу я, прижимая пальцами правой руки ларингофон к горлу. «Постарайся», — слышится в ответ.
Расстояние между грузовиком и полицией стремительно сокращается. Полиса и не думают убираться с дороги, и первая машина начинает тормозить. Я уже на достаточном расстоянии, чтобы не промахнуться. Да и стражи порядка как на ладони — их освещают фары грузовика. «Конвой», это «Друг», вруби дальний на несколько секунд, прием». Тут же фары переднего грузовика включаются на полную мощность. Автоматчик пытается заслониться руками от яркого света, а его напарник, похоже, не понял, что вообще произошло. Нажимаю на спусковой крючок. Пистолет дергается в руке и с легким щелчком выплевывает из себя первую порцию свинца. Куда-то вправо летит отработанная гильза. Пуля попала в голову — я как в замедленной съемке вижу брызнувшую во все стороны жижу из крови и мозгов. Полицейский начинает медленно валиться на землю. Поворачиваюсь и навожу пистолет на второго. В это время рядом со мной раздаются два сухих щелчка. Ленус. Стрелял он. Первая пуля явно ушла в белый свет, зато вторая попала полицейскому в грудь. Он ничком падает на дорогу.
— Молодец Арнус! — хвалю я товарища. — А теперь возьми четырех человек, прибери с дороги трупы и откати в овраг машину. Да оружие и патроны не забудь собрать! Все ясно?
Начало положено — теперь резня пойдет по всей стране. Я, конечно, понимаю, что такая откровенная глупость могла случиться где угодно и с кем угодно, понимаю, что часть наших подразделений должна была нарваться на подобные неприятности, если не на худшие, но почему-то мне кажется, что первую кровь пролил именно я.
— Так точно, — угрюмо отвечает Ленус, поворачиваясь к нашим мальчишкам: — Ты, ты, ты и ты — за мной.
Здесь полный порядок — можно идти к конвою. Я отворачиваюсь от полицейской машины и медленно подхожу к кабине первого грузовика. Дверца приоткрыта, на подножке стоит паренек лет восемнадцати и во все глаза смотрит на меня. Я, наверное, кажусь ему монстром. Таким маленьким монстром, завернутым в армейскую плащ-палатку.
— Закрывай дверь, — бросаю я ему и, когда он следует моему совету, вспрыгиваю на подножку. — Сейчас дорогу буду показывать. С полисами вам теперь общаться незачем.
