— Наш толстенький принц ни за что не пропустит красотку, — фыркнул третий.
— Черт возьми, а она весьма аппетитна. Лично я не стану оплакивать ее мужа.
Было ясно, что никто из этих джентльменов понятия не имеет об их общем прошлом.
— А что говорят в свете, ребята? — начал Джордан, небрежно стряхивая пепел со своей сигары. — Я слишком долго отсутствовал. Просветите меня. Так, значит, эта леди занята?
— Говорят, будто она личная Венера нашего регента, Фальконридж, — сообщил ему сильно подвыпивший джентльмен и подмигнул с удрученным видом.
Несмотря на всю свою подготовку, Джордан испытал шок.
— Вы шутите!
— Нет-нет. Это правда. Коул, разве миссис Стонтон не говорила тебе, что вчера леди Пирсон купила у Кристи картину для своего августейшего «друга»? Истратила на него больше тысячи фунтов.
— Тысячу фунтов! — воскликнул кто-то в дальнем углу столовой.
Все присутствующие были поражены, и только один Джордан пришел в ужас.
— А я думал, его высочество хранит верность леди Мельбурн, — заметил какой-то денди, с безразличным видом протирая монокль.
— Полагаю, его хватит на всех. Ну, если все взвесить…
Мужчины расхохотались. Все знали о том, что регент постоянно толстеет. Джордан с трудом скрывал свое изумление и гнев. Мара — любовница регента? Может ли подобная мерзость быть правдой?
Она спит с человеком, служить которому Джордан обязан по долгу чести? Он чувствовал себя так, как будто ему с размаху дали по голове прикладом.
Новость заставила его задуматься. Он сам видел, как она вчера купила картину. По крайней мере это установленный факт. За обедом он понял, что Маре известна истинная причина пребывания королевских особ в Брайтоне. Откуда она могла узнать об этом, если не была близка с регентом? И очень близка, если слухи верны.
Мужчины, один за другим, потянулись из столовой, чтобы присоединиться к леди в верхней гостиной. В зеркале трюмо Джордан встретил собственный угрюмый взгляд. Пожалуй, он несколько бледен. Рассеянно загасив сигару, он решил не спешить за джентльменами, а задержаться и собраться с мыслями.
Он просто не мог в это поверить… а с другой стороны, почему бы и нет? Особенно если вспомнить, какой кокеткой она была в юности. О Боже! Мара сама должна сказать ему, что это не так. Джордану надо ее быстрее увидеть! Он будет наблюдать за ней в гостиной так пристально, как будто она враг, о котором он должен выяснить все. Он раскроет правду!
Приняв решение, Джордан вышел в вестибюль и у лестницы заметил одноногого майора, который, опираясь на костыль, с мрачным видом смотрел на длинный пролет мраморной лестницы.
Джордан унял свое нетерпение и подошел к ветерану. Разумеется, он не позволил себе предложить непосредственную помощь британскому офицеру, но мог составить тому компанию в его долгом подъеме к вершине. Майор криво усмехнулся:
— Вам не стоит ждать меня, Фальконридж.
Джордан кивнул и сделал жест в сторону лестницы:
— Двинемся?
— Куда же деваться, — вздохнул майор, собрался с духом, выдвинул вперед костыль и сделал первый шаг вверх.
Джордан все время занимал его разговорами о политике, отвлекая от боли, которую тот явно чувствовал, несмотря на каменное выражение лица.
Когда Джордан в обществе стоика-ветерана добрался наконец до гостиной, то понял, что дорого заплатил за это опоздание.
Мару уже окружила толпа подвыпивших воздыхателей, каждый из которых ждал своей очереди сделать ей комплимент.
Джордан бросил на нее единственный взгляд, а больше ему было ничего и не нужно. Конечно, он не получил доказательств ее романа с регентом. Однако если вспомнить, какой кокеткой она была в семнадцать лет и какие толпы поклонников ее окружали, как окружают, кстати, и теперь, то можно сделать единственный вывод — вечер истрачен впустую.
Она никогда не изменится. Никогда не станет такой женщиной, которая ему нужна. Возможно, Мара просто не может быть другой, особенно если вспомнить, в каких условиях она воспитывалась. И он ведь всегда знал, что прежде всего она борется за выживание.
Как и он.
Такие, как они, несут в себе некую стальную сердцевину, порой жесткую и беспощадную, которая при необходимости пускает в действие эгоизм. Двенадцать лет назад он поступил эгоистично, оказался не в силах вынести накал первой любви и разлуку с ней, когда пришлось оставить ее ради службы своей стране. Так было легче, чем покинуть Мару, смутно надеясь вернуться к ней. Джордан потерял ее, но сохранил рассудок и остался в рядах своих братьев-воинов.
Джордан считал, что Мара ждала его сколько могла. В конце концов, ее положение стало невыносимо, и она, спасаясь от него, приняла предложение лорда Пирсона. Кроме того, Джордан полагал, что теперь, став вдовой и получив свободу, она больше никогда не поставит себя в зависимое положение и будет действовать только в собственных интересах. Исключение составит лишь ее сын. А где более выгодное место для светской львицы, чем на коленях у будущего короля? Джордан ощутил, что его душит гнев. Вот уж поистине союз, заключенный на небесах! Регент — известный ценитель и коллекционер прекрасного.
Джордан едва скрывал отвращение. Мара бросила на него единственный настороженный взгляд и не подумала высвободиться из толпы воздыхателей. Наказывает его, понял Джордан. Бессердечная кокетка все играет в свои игры!
Джорадан посмотрел на часы и мысленно отвел ей еще две минуты, чтобы оставить своих поклонников и подойти к нему. Сам он не сделает ни шагу ей навстречу. Черт возьми, у мужчины должна быть гордость!
Ожидая дальнейших событий, Джордан невольно вернулся мыслями к тому давнему приему в загородном поместье, когда он вот так же скрипел зубами, а она отчаянно флиртовала с молодыми джентльменами.
— О, мисс Брайс! — весело воскликнул юный Джордан, когда королева бала наконец подошла к нему, оставив позади кучку разочарованных поклонников. — Похоже, вы покорили здесь все сердца.
В ответ Мара фыркнула и, с насмешкой изображая скромность, опустила взгляд, потом сделала глоток шампанского, отчего ее глаза заблестели чуть ярче. Джордан с веселым удивлением наблюдал за своей очаровательной собеседницей.
— Признаюсь, я чувствую себя несколько заброшенным.
— Что вы имеете в виду, сэр? — невинным тоном спросила она, чуть улыбнувшись влажными от шампанского губами.
Джордан не скрывал изумления:
— Неужели мне придется ждать, пока вы очаруете половину присутствующих мужчин, прежде чем наступит моя очередь и вы снизойдете до флирта со мной?
— Разве я флиртую?
— О, не отрицайте! — Джордан ответил мягким смешком. — Я прекрасно понимаю, что у вас на уме.
— Сомневаюсь, — возразила она и тряхнула темными локонами.
— Еще до конца месяца вы намерены обзавестись мужем. — Джордан пожал плечами. — Я вас не виню.
Мара бросила на него встревоженный взгляд.
— О, не беспокойтесь. Я не стану болтать о ваших планах, — с улыбкой сказал он.
На лице девушки отразилось явное облегчение.
— Ну что же, вы разоблачили меня, — согласилась она и доверительным тоном добавила: — Честно говоря, Джордан, я больше не могу этого выносить. Мне необходимо обрести… новое положение.
Джордан про себя отметил, что она не решилась назвать это домом.
— Поверьте, я вам сочувствую, но будьте осторожны, — мягко продолжил он. — Брак — это навсегда.
