— Делай же это, черт возьми!
— Я, пожалуй, надеру тебе уши, — пробормотал он, поднимая ее на ноги.
— Я не позволю вам совершить это черное дело, капитан — или как вы там себя зовете — Лазар! — Аллегра дрожала от ярости, и ее глаза полыхали огнем.
— Ты не остановишь меня. Мне очень жаль.
Руки Аллегры сжались в кулачки. Она подняла их и прижала к пунцовым щекам.
— За что? За что? Что мы сделали? В чем наше преступление? — дрожащим голосом спрашивала она.
— Ты ведь понимаешь, что это месть.
— Но вендетта запрещена! Король Альфонс принял закон об этом еще двадцать лет назад!
Лазар покачал головой при этом нелепом возражении. Как будто это ему неизвестно! Доброта — вот что погубило отца.
— Это мой долг.
— Убить мою семью? — Из ее груди вырывались рыдания вперемешку с безумным смехом. — Что это за долг? Ты забрал все, что у нас было. Разве этого недостаточно? — Глаза Аллегры наполнились слезами. — Ты сказал, что я должна доверять тебе!
Его сердце разрывалось от муки.
— Аллегра!
Слезы побежали по щекам девушки. Ее беззащитность почему-то привела Лазара в ярость. Он отпрянул от Аллегры, потом снова склонился над ней:
— Спроси своего отца! Ну же, скажи ей, старик! Скажи, что ты сделал! Скажи, кто я! Расскажи, как ты стал предателем и продал моего отца и всю семью Фиори генуэзцам!
Аллегра в ужасе посмотрела на отца:
— Папа?
Монтеверди отступил к стене, и лицо его приобрело странный зеленовато-белый оттенок.
— Папа, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась девушка. Взгляд губернатора метался от Аллегры к оторопевшим родственникам, от Лазара к его людям с ружьями.
— Признайся же, и я отпущу детей и стариков, — предложил Лазар.
— Папа? — закричала Аллегра.
Еще до того как старик открыл рот, Лазар уже понял, что Монтеверди струсил и будет лгать.
— Дочь, я невиновен. И никогда в жизни не видел этого преступника!
Лазар засмеялся, хотя все в нем дрожало от гнева, и подтолкнул Аллегру к ирландцу:
— У меня нет времени разбираться с этим! Салливан! Запри девушку в моей каюте, пусть викарий даст ей опийную настойку, и смотри, чтобы она ничего с собой не сотворила.
Губернатор вскрикнул, когда Аллегра вырвалась из рук Салливана и, упав, вцепилась в ноги Лазара. Он растерянно смотрел на девушку, распростершуюся перед ним.
— Господи Иисусе! — Лазар отшатнулся. Он, Дьявол Антигуа, не боявшийся ни Бога, ни человека, почувствовал, что близок к панике.
— Возьми меня вместо них, — повторила Аллегра.
Так я и собирался сделать, подумал Лазар, но, потрясенный ее жертвенностью, не смог произнести эти слова.
— Аллегра Монтеверди, немедленно поднимись! — прокричал ее отец от края крепостной стены. — Я лучше тысячу раз умру, чем увижу тебя в таком виде!
Она, казалось, ничего не слышала.
Лазар наклонился, чтобы поднять ее. Аллегра схватила его руку и, покрывая ее поцелуями, шепотом умоляла пощадить их. Словно завороженный, Лазар смотрел на нее.
Наконец она посмотрела на него затуманенными от слез глазами.
— Прошу, отпусти их, Лазар. Возьми меня вместо них. Я сделаю все, что ты захочешь. Клянусь.
Господи, как ему хотелось уступить ей!
Он был готов предать родителей второй раз и бежать, потому что его долг оказался для Лазара непосильным. И от этого в нем снова вспыхнула ярость. Он почувствовал, как жестокость застилает ему глаза — последняя жалкая защита перед ней.
— Все что угодно?
Аллегра кивнула. Низкий, дьявольский смех вырвался из груди Лазара. Он взял девушку за подбородок и посмотрел ей в глаза:
— Неужели ты стоишь так дорого?
Она в страхе отшатнулась.
— Ты не понимаешь, о чем просишь! — Гнев захлестнул его. Грубо оттолкнув ее, Лазар выпрямился. — Уж не считаешь ли ты, будто можешь заменить мне все, что я утратил? Мою мать, отца, мой дом? Мое будущее? Мою гордость? Ты способна вернуть мне все это? Воскресить моего отца из мертвых? Взять тебя? А что ты для меня? Ты же ничего не знаешь об этом, черт побери!
Сделав шаг в сторону, Лазар сдернул повязку с головы и яростно вытер пот со лба.
— Я сделал тебе слишком много уступок. Они умрут. Так я решил.
Аллегра молча смотрела на него. Утреннее солнце играло в ее длинных золотистых волосах. Она выглядела усталой и умудренной опытом.
— Тогда я тоже сделаю выбор. — Аллегра поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась к отцу.
Лазар тяжело вздохнул. Он не пытался остановить ее.
Аллегра встала рядом с губернатором и вздернула подбородок; казалось, принятое решение придало ей сил. На ее губах появилась холодная улыбка, когда она протянула руку вперед.
— Ну же, капитан. Выполняйте свой долг!
Она смотрела на него, гордясь своей смелостью. Лазару казалось, будто эта девушка знает все его тайны. Его терзало то, что эта избалованная девочка готова умереть со своей семьей, тогда как он, сын героя, бежал и стал проклятием для всех, кто встречался ему на пути, даже для самого себя.
Лазар был не в силах оторвать взгляда от Аллегры, безжалостно вынуждавшей его признать правду. Призраки его прошлого требовали крови. Но он впервые понял, что вернулся сюда не ради них.
Нет, это убийца внутри него требовал мести. Для того чтобы восторжествовать в этот день, он старался выжить любой ценой, даже продавая свою душу.
Но когда это осуществится, что, ради всего святого, останется ему?
Не будет ни фермы, о которой он иногда мечтал, ни засеянных полей, ни домашнего вина. Этого никогда не будет, и Лазар знал почему. Закончив здесь и доставив своих людей назад в Ост-Индию, он совершит это. В его письменном столе для этого случая специально хранится серебряная пуля.
Ошеломленный Лазар стоял и смотрел на Аллегру. Впервые в жизни он не представлял, что делать дальше.
Железная выдержка этой девушки потрясла его до глубины души. В ее обвиняющем взгляде ему чудился намек на прощение, и глухой к мольбам, разгневанный ангел мести превращался в беспомощного человека.
Мир пошатнулся. Что-то нарастало в Лазаре, что-то еще более мучительное, чем позор. Позор, гнев, все что угодно, только не это. Он захлебнется от горя. Все, кого Лазар любил, мертвы, и он всегда будет один.
— Лазар… — тихо вымолвила Аллегра.
Звук ее голоса успокоил его. Девушка смотрела на Лаза-ра с пониманием, и это укрепило его.
Лазар опасался взглянуть на своих людей, напоминавших ему о том, в какого зверя он превратился и кем стал. Больше Лазар не раздумывал. Его измученная душа тянулась к ней. Этой путеводной звезде в бурном море. И он прошептал:
— Отпустите их.
Глава 7
Его люди растерянно переглядывались, но Лазар никого не замечал, кроме Аллегры. Ее родственники начали торопливо расходиться, а Лазар все не сводил с девушки растерянного взгляда. Аллегра тоже смотрела на него полными слез глазами.
