Если я переживу это дело, то, может быть, тогда я буду достоин тебя.
Когда капитан вызвал ее следующим вечером, Аллегра покинула свое убежище. Она пряталась в маленькой каюте весь день, боясь, как бы не пострадала ее уязвленная гордость. Девушка стыдилась показаться на палубе.
Направляясь к его каюте, Аллегра решила хранить молчание. По крайней мере она не опасалась, что Лазар позвал ее, намереваясь совратить. Нет, он не хотел ее, «даже если бы она была последней женщиной на Земле». У Аллегры подкосились колени при мысли о том, что она сейчас увидит его. Девушка постучала в дверь его каюты.
— Войдите.
Глубоко вздохнув, она вздернула подбородок и вошла. Лазар стоял за письменным столом, одетый так, как в первый вечер, — настоящий головорез, весь в черном.
Аллегра тут же подумала, что это не предвещает ничего доброго.
— А, хорошо, что ты пришла.
Аллегра закрыла глаза и, бесстрастно глядя на него, спросила:
— Какова твоя воля?
— Присаживайся.
Не глядя на нее, Лазар достал пару своих дуэльных пистолетов и поставил рядом мешочек с порохом. Аллегра неуверенно подошла к креслу, села и чинно сложила руки на коленях.
Так и не взглянув на нее, Лазар зарядил оружие.
— Через полчаса я сойду на берег. Есть несколько советов, которые я хотел бы дать тебе. Во-первых, ты должна оставаться внизу, пока мы не покончим с этим делом.
Аллегре очень хотелось спросить почему, но она промолчала. Что ж, хоть раз надо показать ему, что она не сомневается в нем. Он явно знает, что делает.
Лазар потер лоб; это был жест усталого, измученного заботами человека.
— Во-вторых, я должен кое-что сказать тебе. — Скрестив руки на груди, он в упор смотрел на Аллегру. Она приготовилась услышать язвительную отповедь, вроде тех слов, что ненароком подслушала накануне. — Я вел себя возмутительно, и мне искренне жаль.
Аллегра изумленно взглянула на него.
— Могу я просить вас о прощении? — спросил Лазар. Она растерялась.
— Конечно.
— Благодарю. Я сожалею обо всем в этой истории. Я разрушил вашу жизнь, как вы неоднократно указывали, в ответ же вы, сеньорита Монтеверди, дали мне столько, что я никогда не смогу расплатиться с вами.
Господи, да что такое случилось с ним?
— По этой причине я сделал вас единственной наследницей в своем завещании. Дайте мне вашу руку.
— Твое завещание?
Когда Лазар подошел к ней, Аллегра покорно протянула ему руку, и он вложил в нее маленький ключик.
— Это ключ от сейфа. Если мне не суждено вернуться, я хочу, чтобы драгоценности Фиори перешли к вам. Я знаю, что вы не продадите их. Я назначил старого Фицхью вашим опекуном. Он доставит вас к моим хорошим знакомым на Мартинике. Эти пожилые дамы позаботятся о вас до тех пор, пока вы не найдете достойного мужа. Уверен, что вы встретите человека, которого сможете выносить не меньше, чем вашего бывшего жениха, и поскольку вы все еще… в общем, вам не придется краснеть перед будущим мужем.
Побледнев от страха, Аллегра смотрела на него:
— Боже, Лазар, тебе действительно угрожает опасность?
Он бросил на нее циничный взгляд.
— Ты что, наконец забеспокоилась обо мне, дорогая?
— Почему мы приплыли сюда?
— А, кое-какие пиратские дела, — насмешливо сказал он, возвращаясь к письменному столу.
Ее сердце неистово колотилось. Ладони вспотели.
— Прошу, не будь несносным хотя бы сейчас! Что это за место?
— Это своего рода ад. — Лазар горько усмехнулся. — Я жил здесь какое-то время, мальчиком. Когда я покинул остров Вознесения, у меня был королевский перстень. Хозяин этого города украл его у меня. Сейчас я вернулся за ним.
— Кто он?
Лазар пристально смотрел на девушку, словно размышляя, стоит говорить ей или нет.
— Его зовут Саиф-дель-Малик, Меч Чести.
— А ты сможешь заставить его вернуть перстень?
— Когда он узнает, что пушки всех моих шести кораблей нацелены на Аль-Кум, его превосходительство будет вынужден подчиниться мне.
— А что, если он все равно откажется?
Лазар долго молчал.
— Я сделаю все, что в моих силах, Аллегра, но если он попытается унизить меня, буду сражаться насмерть. Саиф-дель-Малик больше не опозорит меня. Он может лишить меня жизни, но не гордости.
— Он не посмеет! — воскликнула Аллегра, понимая, о каком позоре говорит Лазар. — Ты уже не мальчик. И потом, рядом с тобой будут твои люди.
— Нет, я пойду один.
Аллегре показалось, будто ее ударили кинжалом в живот.
— Один?!
— Это единственный путь. — Лазар мрачно улыбнулся: — Не печальтесь, сеньорита Монтеверди. Если я не вернусь через два часа, члены Братства откроют огонь по Аль-Куму из всех пушек. Так что, возможно, вскоре вы навсегда избавитесь от меня.
Достав из рундука точило, Лазар сел и стал править лезвие своего марокканского кинжала.
Внезапно Аллегра вскочила и стиснула кулаки.
— Я знала это. Во всем виновата я! — Голос ее дрогнул. — Ты не должен рисковать жизнью из-за того, что я сказала. Я беру свои слова назад. Ты не должен идти.
— Напротив, должен, чтобы вернуть себе остров Вознесения. Ты ведь этого хотела, Аллегра?
Она беспомощно смотрела на него.
— Да, но… пошли кого-нибудь еще. Если ты намерен вернуть себе трон, то тебе следует помнить, что от тебя зависят жизни многих людей. На карту поставлено все, поэтому нельзя думать о гордости…
— Это не гордость, Аллегра. Это честь, как ты уже говорила. И кроме того, я способен постоять за себя.
— Прошу, не делай этого, — прошептала Аллегра. — Наверняка есть и иной способ. Может, тебе и не нужен твой перстень. Если ты свяжешься с советниками отца, никто не отвергнет тебя…
Аллегра видела, что мысли Лазара далеко.
— Лазар, послушай меня…
— Все решено, Аллегра. Перестань спорить.
— Ты не должен делать этого!
— Нет, должен! — возразил он с тихой яростью. — Не нужно страха и колебаний, Аллегра. Мне сейчас необходима твоя сила.
Она опустила голову.
— Ради всего святого, возьми с собой людей, Лазар! Ведь есть же среди них те, кому ты можешь доверить свои тайны.
— Викарий пойдет со мной. Мне не удалось отговорить его.
— Викарий! А что он сделает? Он же не воин! Возьми Салли или капитана Руссо, или этого кровожадного молодого американца…
— Это сражение иного рода.
— Что ты имеешь в виду?
