— Синьорита Даниэла! Как хорошо, что мы встретились, моя дорогая соседка! — воскликнул этот жирный боров, свесившись с лошади, отчего та даже присела на передние ноги.
— Доброе утро. Я вижу, вы куда-то спешите…
— Я провожу вас, синьорита, ради вашей же безопасности.
Граф круто развернул лошадь и поехал рядом с повозкой. Обильный пот заливал его круглое розовощекое лицо. У него были маленькие коричневые глазки, вечно хитро прищуренные, и толстые красные губы, которые Дэни видеть не могла, так как он без конца их облизывал, когда крутился возле нее как кот вокруг сметаны.
— Моей безопасности? — переспросила она, героически стараясь придать своему голосу заинтересованность, на лицо наклеить маску любезности.
— Синьорита Даниэла, я слышал, что вчера ночью солдаты устроили облаву на ваших землях и этих мерзких бандитов, которые целых полгода мучили нас, наконец арестовали! — Он замолчал и внимательно оглядел синьору Габбиано. — Господи, да это же мать тех самых разбойников! Любезная, вы плохо их воспитали. «Подвига» ваших сыновей потрясли всю страну.
«А что ты скажешь о своих делишках, ты, продажная свинья?!» — чуть не выпалила Дэни, но вовремя спохватилась: если она разозлит его, то тем самым весьма осложнит свою жизнь.
— Совсем наоборот, граф, — язвительно проговорила она, — бандиты они или не бандиты — это еще надо доказать, — но зато все прекрасно знают, что они отнимают золото у богатых и делят свою добычу с бедняками.
— Осмелюсь сказать, герцогиня, что если бы вы принадлежали к числу богатых, то не считали бы их такими уж благородными. Я слышал, что их главарь все еще на свободе. Хотелось бы мне знать, кто такой этот Всадник в маске? — заявил он, бросив на нее проницательный взгляд.
Она вздрогнула, по спине ее пробежал холодок. Бывали минуты, когда ей казалось, что граф Бульбати вычислил ее и теперь играет с ней как кошка с мышью, чтобы в один прекрасный момент загнать ее в угол.
— Я знаю, — небрежно произнесла она, — что вы добрый человек и поэтому проявляете заботу обо мне, но мой дедушка и я пока не подвергались нападению…
— Говорят, что принц Рафаэль был вчера у вас, — прервал он ее; в его маленьких глазках сквозила ревность.
— Совершенно верно, — подтвердила она холодно, Трудом сдерживаясь, чтобы не наговорить ему грубостей.
Его высочество командовал отрядом солдат, посланных на поимку бандитов.
Бульбати склонился к ней, и седло заскрипело под тяжестью его веса.
— Этот негодяй делал вам какие-нибудь неподобающие предложения, герцогиня?
— Конечно, нет, и позвольте напомнить вам, что вы говорите о будущем короле Асенсьона. — Дэни смерила графа ледяным взглядом.
Бульбати, похоже, удовлетворил ее ответ. Он выпрямился в седле и хитро взглянул на нее.
— Я получил из города новости, которые вас удивят. Дэни ждала продолжения, но графу, казалось, доставляло удовольствие ее мучить.
— Вам не любопытно? — поинтересовался он, в очередной раз облизав свои отвратительные красные губы. Дэни отвернулась, чтобы скрыть отвращение.
— Ну и какие же у вас новости, граф? — спросила она равнодушно.
— Так и быть, я расскажу вам. Сегодня утром без предварительного оповещения его величество уехал отдыхать вместе с королевой и маленьким Лео. На время его отсутствия этот негодяй назначен принцем- регентом.
Дэни резко обернулась и уставилась на него, чувствуя себя так, словно ее в живот лягнул мул.
— Вы в этом уверены? — с трудом выдавила она из себя.
— Весь остров только об этом и говорит.
Дэни и синьора Габбиано обменялись испуганными взглядами. Переход всей власти к принцу Рафаэлю означал гибель мальчиков.
Дэни заметила, как глаза Бульбати вспыхнули жадным блеском, и сразу представила, как он наслаждается звоном золотых монет. Граф задумчиво смотрел вдаль и наверняка думал о том, что теперь он и другие, ему подобные, смогут творить все, что им заблагорассудится, и никто не накажет их за это, а королевский шалопай, сидящий на троне, просто не в состоянии будет за всем уследить.
Без короля Лазара в Асенсьоне воцарится хаос.
— Куда, говорите, вы держите путь? — спросил Бульбати, врываясь в ее мысли.
— Я вам ничего не говорила, — буркнула Дэни. Стоит ли посвящать его в свои дела? Сейчас они находились недалеко от дома графа.
— Я это спрашиваю не из праздного любопытства, — произнес он с упреком. — Просто как хороший христианин и ваш добрый сосед я беспокоюсь о вашей безопасности.
— Я еду в город, — неохотно ответила Дэни.
— А зачем? Вы же ненавидите город, моя дорогая.
— Это связано с благотворительностью. Я хочу проведать бедняков. Не хотите ли присоединиться ко мне?
Он посмотрел на часы.
— Как летит время! Мне пора возвращаться домой. Меня ждет ленч. Не желаете ли составить мне компанию?
— Спасибо, граф, но мы спешим. Наслаждайтесь вашими чудесными пирожными сами.
— О да, да. — Его глазки заблестели.
Они распрощались, и женщины, посмеиваясь, наблюдали, как он неуклюже повернул свою многострадальную лошадь на дорогу, ведущую к дому. Синьора Габбиано покачала головой, стегнула кобылу, и они продолжили путь.
Время близилось к полудню, солнце стояло в зените, когда их тяжелая повозка въехала на запруженные народом улицы Белфорта. Дэни не терпелось поскорее добраться до тюрьмы и передать мальчикам бомбы, которые она заблаговременно рассовала по карманам. Только так она могла пронести их в тюрьму. В одной из бомб было достаточно пороха, чтобы взорвать стену камеры, где сидели ее друзья.
Они достигли площади, когда кафедральные колокола начали созывать народ к полуденной мессе, но сквозь их перезвон Дэни услышала стук молотков. Она посмотрела в ту сторону и увидела, что прямо посередине площади мужчины сколачивают виселицу. Дэни обмерла, и по ее спине, несмотря на жару, потек холодный пот.
Здесь толпился народ, обмениваясь новостями о захвате банды Всадника в маске и приходе принца Рафаэля к власти. В воздухе витало напряжение. Старики с суровыми, продубленными лицами, в шляпах с широкими полями собирались в группы и, попыхивая трубками, обсуждали последние события. Женщины спешили в церковь на мессу. Дети, пронзительно кричи, сражались на палках, которые использовали как шпаги. За водой стояла длинная очередь, где под присмотром солдат выдавали из расчета три кувшина на каждый дом.
Лоточники продавали красный перец, цуккини, апельсины, абрикосы и виноград. Старуха торговала цветами из корзины, привязанной к спине осла. По четырем улицам, ведущим к площади, грохотали кареты, лошади стучали копытами по булыжной мостовой, но сквозь этот грохот был слышен стук молотков плотников, строивших эшафот для ее друзей, а если ее поймают, то и для нее тоже.
Синьора Габбиано и Дэни обменялись тревожными взглядами и продолжили свой путь к прокатной конюшне, которой владел зять вдовы. Они оставили там повозку и коня Дэни. Затем, взявшись за руки, женщины твердым шагом направились к тюрьме, ловя краем уха разговоры в толпе о том, что, без всякого сомнения. Всадник в маске придет спасать своих друзей. Некоторые клялись, что не уйдут с площади до тех пор, пока собственными глазами не увидят знаменитых разбойников на виселице.
Дэни трепетала от страха, слыша подобные реплики, но сейчас у нее была цель — спасти своих друзей, и поэтому она старалась не слушать криков возмущенной толпы.
Переходя одну из шумных улиц, они чуть не попали под колеса огромного дребезжащего фургона,
