По мнению Августы, Дейв и Лиззи идеально подходили друг другу. Обаяние одного дополняла доброта другого. Аристократический темперамент Девлина так удачно сочетался с порядочностью Лиззи, свойственной английскому нетитулованному дворянству. Мисс Карлайл знает цену каждого шиллинга; она умеет считать деньги и не позволит Дейву растратить состояние отца Августы, нажитое с таким трудом. А еще молодых людей сближало то, что им довелось многое пережить, и у обоих еще не зажили душевные раны.
Августа знала, что, когда ее не станет, Дейву понадобится любящий надежный человек, но никто из его окружения не даст ему такого тепла и участия, которое могла дать Лиззи. Только эта девушка была в состоянии утешить Дейва.
Конечно, Лиззи будет очень непросто, она неизбежно столкнется в светском обществе с проявлениями снобизма и высокомерия, но Августа верила, что девушка справится со всеми трудностями.
Виконтессу не смущало то, что ее племянник и компаньонка были знакомы всего лишь несколько дней; она видела, что они сразу же понравились друг другу.
Обмакнув гусиное перо в чернильницу, Августа быстро стала писать завещание с выражением своей последней воли, и тут в дверь тихо постучали.
— Войдите. — Она подняла голову.
В комнату, тяжело дыша, вплыла грузная миссис Роуленд.
— Добрый вечер, мэм. Маргарет сказала, что вы хотите обсудить со мной меню на завтра?
— Нет, Милдред.
— Нет? — удивленно переспросила экономка.
— Пожалуйста, закройте поплотнее дверь. Милдред повиновалась.
— Что-то случилось, мэм? — с беспокойством спросила она.
— Напротив, все в полном порядке, — с улыбкой ответила Августа. — Моя дорогая, вы служите мне уже больше тридцати лет, и я никому не доверяю так, как вам. Именно поэтому я решила дать вам одно очень важное поручение.
— Какое поручение, миледи? — разволновалась экономка.
— Подойдите и подпишите этот документ.
Миссис Роуленд вытерла руки о передник и, подойдя к письменному столу, взглянула на исписанный лист бумаги. Августа протянула ей перо.
— Я несколько изменила текст своего завещания, и своей подписью вы, как свидетель, удостоверяете то, что я сделала это в здравом уме и твердой памяти. Полагаю, вы не сомневаетесь в этом?
— Конечно, нет, миледи!
— В таком случае распишитесь вот здесь. Миссис Роуленд послушно поставила свою подпись под документом.
— Вот и отлично. Завтра на рассвете вы поедете в Лондон и отвезете это завещание Чарлзу Бичему, моему поверенному.
— В Лондон, мэм? — удивилась экономка. Виконтесса никогда не давала ей столь важных поручений.
— Да, Милдред, в Лондон. Контора находится на Флит-стрит. О, я знаю, вам не хочется ехать в столицу, но все же придется сделать это ради меня. Вы единственный человек, которому я могу доверить это конфиденциальное поручение. Вам придется вручить этот документ мистеру Бичему лично в руки, но сначала попросите повара тоже расписаться под текстом завещания. Вы все поняли?
— Да, миледи, но…
Виконтесса вручила Милдред кошелек с золотыми монетами.
— Вот вам плата за услуги. А теперь идите и помните: от того, как вы выполните мое поручение, зависит будущее нашего рода.
Миссис Роуленд с благоговейным ужасом посмотрела на свою госпожу, а затем, кивнув, быстро вышла из спальни.
Августа, припадая на больную ногу, вернулась к кровати и задула свечу. На душе у нее заметно полегчало, и, тихо засмеявшись в темноте, она подумала о том, что отец остался бы доволен ею.
Дейв не спеша расхаживал по обитой дубовыми панелями библиотеке и потягивал бренди. В одной руке он держал стакан, а в другой — большой атлас, который рассеянно разглядывал. На самом же деле он вслушивался в звуки, доносившиеся из коридора, и с нетерпением ждал Лиззи.
Куда она запропала? Дейв надеялся, что девушка придет. Вообще-то он хотел назначить ей свидание, но не мог сделать это в присутствии тети. Лиззи наверняка явится, чтобы попрощаться с ним, — вряд ли ей понравилось их сухое прощание в коридоре. К тому же им было, что сказать друг другу наедине.
Дейв раздраженно откинул со лба упавшую прядь. Было уже около одиннадцати часов, а Лиззи все не появлялась.
Наконец в коридоре раздались шаги, и он замер. Ну, слава Богу!
Сердце Дейва учащенно забилось, однако внешне он сохранял полное спокойствие и, когда шаги приблизились, повернулся к двери, ожидая увидеть компаньонку тетушки.
Но вместо нее на пороге появился Бен.
Дейв чертыхнулся и закатил глаза, выражая свою досаду.
— В чем дело, Бен?
— Все готово к отъезду, милорд. Когда мы отправляемся? Я должен предупредить кучера.
— В шесть утра. Если выедем рано, то доберемся до Лондона около полуночи при условии, что в дороге не произойдет никаких задержек.
— Ясно, сэр. Будут ли еще какие-нибудь распоряжения? — Бен внимательно всмотрелся в лицо своего господина. Виконт помолчал; все его мысли были сейчас о Лиззи. — Я думаю, вам необходимо прилечь, сэр: шесть часов — это такая рань, а вы не привыкли рано вставать.
Дейв с тяжелым вздохом захлопнул атлас.
— Пожалуй, ты прав, — согласился он и, остановившись у камина, стал наблюдать за языками пламени. — Ты свободен. Можешь идти спать.
Виконт не сомневался, что ему самому вряд ли удастся уснуть в эту ночь.
Взяв фрак своего господина, висевший на спинке стула, Бен поклонился и вышел из библиотеки.
Дейв по-прежнему напряженно прислушивался, но в доме стояла тишина. За окном царила непроглядная тьма, и ему вдруг стало очень одиноко.
Снова взяв атлас, виконт опустился в глубокое кожаное кресло; положив тяжелый фолиант себе на колени, он поднял хрустальный стакан и стал смотреть сквозь него на огонь. Лиззи даже не попросила его остаться. О чем это свидетельствовало? О том, что она была совершенно равнодушна к нему…
Дорогие женщины всегда просили его остаться, и это был первый шаг к сближению. Дейв слегка презирал их за нытье, но, в конце концов, оно облегчало разлуку. Однако Лиззи вопреки его ожиданиям не плакала и не просила его не уезжать.
Дейв нервно развязал узел галстука, и туг же Падишах, прыгнув на подлокотник кресла, помахивая пушистым хвостом, уставился на него немигающим взглядом.
— Почему у тебя всегда такой самодовольный вид? — прищурился Дейв.
— Мяу!
— Так я и знал, что ты это скажешь. — Виконт залпом осушил стакан. Стоявшая вокруг тишина его откровенно угнетала.
Падишах прыгнул на изголовье кресла и, пройдясь по нему, пощекотал ухо Дейва своими длинными усами. Дейв усмехнулся. Ему показалось, что кот хочет поведать ему какой-то секрет.
— Да что ты говоришь! — Он покачал головой. — Впрочем, возможно, ты прав. Пожалуй, я так и поступлю.
В конце концов, не зря его прозвали Дьяволом Стратмором. Он должен оправдывать свою репутацию, тем более что вскоре ему предстояло стать полноправным членом пресловутого клуба «Лошадь и коляска». Именно дерзость должна теперь стать отличительной чертой его поведения.
Дейв налил себе еще бренди для храбрости. В худшем случае он схлопочет пощечину. Ну и что? Какие мелочи! Он не сомневался, что Лиззи испытывает к нему влечение, так как хорошо разбирался в женщинах.
