первому настоящему появлению в свете. Собираясь на бал, Бекки умирала от страха. Она покорно последовала совету Алека и надела алое платье с низким декольте в форме сердечка. Бекки считала, что в нем привычным голосом говорит светский щеголь, но тут из брай-тонского павильона, да-да, именно оттуда, доставили пакет. И Бекки узнала, что Алек, чтобы сделать ей сюрприз, пытался купить у регента настоящую «Розу Индры», но его августейший друг галантно отказался от денег и объявил, что рубин — это свадебный подарок от регента.
Скорее всего его королевское высочество втайне радовался триумфу Алека над князем Курковым, ведь не каждый день скромный британский подданный имеет возможность оказать услугу всевластному русскому царю.
Алек перед зеркалом застегнул подвеску с рубином на шее невесты, наклонился, поцеловал ее в щеку и восхищенно произнес:
— Любовь моя, ты великолепна!
Его восторженный шепот придал Бекки уверенности и подготовил к балу.
Ее сердце до сих пор трепетало при воспоминании о том, как они танцевали вместе, летая по блестящему паркету зала и скандально нарушая традицию не танцевать более трех танцев с одним партнёром. Но чего можно было ожидать от капитана лондонских повес и его дамы? Потом герцог Уэстленд во всеуслышание объявил о помолвке своей дочери с лордом Драксингером. Наконец-то леди Парфения и Дрэкс набрались смелости и признались друг другу в любви. И как приятно, думала Бекки, что у них с Алеком друзья будут так близко, практически в соседнем поместье..
Но кульминация вечера наступила, когда появились братья Найты, приехавшие в ответ на просьбу младшего брата о помощи. Нарядная толпа вовсю рассматривала Роберта, черноглазого герцога, который торжественно прошествовал сквозь белые парадные двери и явился в бальном зале в сопровождении двух близнецов — Люсьена и Дамьена. Они несколько дней скакали из другого конца королевства и были весьма шокированы, узнав, что их младший братец сам великолепно справился с ситуацией.
Услышав, как он в одиночку одержал верх над полудюжиной казаков, они восхитились, поздравляли его, хлопали по плечу и, похоже, наконец сочли его не просто капризным баловнем семьи, но равным себе мужчиной. Алек растерянно отмахнулся от почестей и представил им Бекки.
— Ты имеешь в виду?..
— Действительно женишься, Алек? Ты?
— Это правда? — наконец задал вопрос Роберт. — Это не одна из твоих шуток?
— Это правда, — улыбаясь, отвечал Алек и притянул к себе Бекки. — Я люблю эту девушку, и она будет моей женой.
Раздались возгласы удивления, радости. Братья Алека превзошли самих себя в стремлении поскорее принять Бекки в свою семью. Каждый старался проявить доброту, обращаясь с ней как с фарфоровой статуэткой. Такое внимание позволило Бекки справиться с застенчивостью и проникнуться к своим будущим деверям теплыми чувствами.
— Дорогая моя, что вы с ним сделали? — прошептал ей Люсьен.
— Не обращайте внимания, — вмешался прямодушный Роберт. — Как бы там пи было — благодарю вас.
Дамьен же ее сердечно обнял.
Что касается Нелюдова, то, вернувшись в Брайтон после безуспешного преследования леди Кампьон, русский агент дотошно расспросил Алека и Бекки, атакже Влада, пленного казака, обо всех обстоятельствах происшедшего, чтобы составить отчет своему начальству в Санкт-Петербурге.
Казак выторговал себе жизнь в обмен на согласие показать, где был похоронен Дмитрий Максимов. Позже Нелю-дов отрядил туда своих людей. Казак проводил их к безымянной могиле, они забрали тело убитого агента, чтобы похоронить его на родине, где его оплакивала безутешная семья.
Покончив о этим делом, Нелюдов вновь вернулся к поискам леди Кампьон, но если он когда-нибудь и отыщет ее, то трудно сказать, кто кого поймает.
И вот наконец ландо свернуло на пыльную подъездную дорожку к Холлу. Бекки была взволнована и почти испугана. Она боялась увидеть свой дом разоренным, ведь Михаил мог поступить так лишь из желания отомстить ей. Алек заметил разрушенную сторожку. Бекки горестно покачала головой. Но когда за холмом показалась крыша Толбот-Холла, ее сердце радостно забилось. Дом был не тронут.
На фоне лазурного неба вырисовывались силуэты ангелов с мечами и щитами. Вырезанные из дуба, они стояли по углам здания также, как стояли века. Бекки облегченно вздохнула — древний замок выглядел в точности таким, каким она его помнила: во все стороны смотрит множество старинных фронтонов, верхние этажи, по моде позднего средневековья, нависают над нижними; густые заросли плюща закрывают стены, огибая ромбовидные окна.
Тем не менее почему-то все теперь выглядело иначе. Или это она сама стала иной? Теперь она знает, что этот дом действительно принадлежит ей, а не каким-то неведомым родственникам. Его не могут отнять у нее в любую минуту. Но нет, поправила себя Бекки, взглянув на Алека, он принадлежит не ей, а им. Им обоим.
Это дом, где они могут растить детей. Бекки молилась, чтобы он понравился Алеку. Она снова посмотрела на Алека. Он увидел дом, и на его лице появился мальчишеский энтузиазм. Выскочив из коляски, он сделал несколько быстрых шагов.
— Этот дом — просто чудо! — воскликнул Алек и повернулся к Бекки. — Бекки, там правда есть привидения? Честно?
Бекки счастливо улыбнулась.
— Боюсь, что да. — Уж она-то знает.
— Пошли скорее! — взволновано говорил он. — Я хочу познакомиться с привидением.
Бекки расхохоталась. Алек схватил ее за талию и поставил на землю. Рука об руку они вошли в дом, повергнув в шок миссис Уитхорн, которая вышла открыть дверь. Бекки знала, что Алек легко сумеет приручить эту мегеру, та не устоит перед его обаянием, но сейчас у девушки не было настроения объясняться со своей сварливой домоправительницей. Она выразительно посмотрела на миссис Уитхорн взглядом, который с этого момента ограничивал власть миссис Уитхорн в этом доме. Эта женщина больше не посмеет командовать и третировать ее. И Бекки спокойно отвернулась к Алеку, взяла его за обе руки и прошептала:
— Пошли.
Она веселилась, глядя, с каким энтузиазмом Алек разглядывает все архаичные детали и особенности их общего дома. Бекки тащила его из комнаты в комнату, показала большой зал с потайным ходом, библиотеку с высокими скрипучими полками, элегантный, отделанный дубом салон. Но когда Алек остановился, прижал ее к стене и стал жадно целовать, Бекки поняла, что самое время бегом бежать к ней в покои.
Она провела пальцем у него по груди и посмотрела на него тем самым взглядом. Алек прекрасно его знал.
— Ага… — пробормотал он, сразу уловив, что к чему. — Конечно-конечно. Но вдруг миссис Уитхорн хватит апоплексический удар?
— Не думай об этом. Теперь мы хозяева этого дома. Пошли!
И они бегом устремились вверх по резной деревянной лестнице, целуясь и на ходу раздевая друг друга. Через минуту оба были уже в узенькой, скромной кровати Бекки.
— Я люблю тебя, — прошептала она, обнимая его за шею.
— И я тебя люблю, сладенькая.
Улыбаясь, Бекки прижалась губами к его губам в медленном, чувственном поцелуе, потом зажала его нижнюю губу между своими зубками. Алек со стоном притянул ее к себе. Бекки впилась голодными пальцами в его плечи.
— Хочешь? — выдохнул он через минуту, лаская губами ее губы.
— Да! Алек? — Его горячие, настойчивые руки двигались вверх по ее бедру. Бекки задыхалась от возбуждения. — Люби меня… Быстрее! — И она сняла через голову свое уже расстегнутое платье.
Алек громко вздохнул, пожирая глазами ее тело, потом, уже без рубашки, откинулся на спинку кровати. Бекки, не сводя глаз с его обжигающей улыбки, облизнула губы. Одной рукой она провела по его мускулистой груди, другой отбросила простыню и села на него верхом.
