Лишь завернет в заглохшие аллеи
Щипать траву меланхоличный вол.
Унылый вид! Не требуя земного,
Земля не верит памяти живых
И письмена тщеславия людского
Сдувает пылью с камней гробовых.
И жадный вор вечернею порою
Чугунный крест с расшатанной плиты
Спешит унесть, – святынею чужою
Не дорожат преступные мечты…
И лишь дерев зеленые побеги
Из года в год все чаще, все пышней,
Чтоб мертвецов загробные ночлеги
Благословлять дыханием ветвей;
Чтоб говорить мечтательно случайно
Забредшему под шаткую их сень,
Что жизнь – вечна, что кто-то бросил тайно
В могильный мрак забрезжившийся день.
1888
«Вечернее небо, лазурные воды…»
Вечернее небо, лазурные воды,
В лиловом тумане почившая даль-
Все прелестью дышит любви и свободы.
Но в этом чарующем лике природы
Читаю, как в книге, свою же печаль.
И мнится, что все под лазурью румяной:
Склоненные ивы над сонным прудом
И лес темно-синий за далью туманной-
Все это лишь призрак, обманчиво-странный,
Того, что созиждилось в сердце моем.
Все это – отрывок поэмы певучей,
Кипящей глубоко в душе у меня,
Где много так веры и страсти кипучей,
Где много так жажды к свободе могучей,
Так много печали и много огня!
1888
«Сумерки бледные, сумерки мутные…»
Сумерки бледные, сумерки мутные
Снег озарил перелетным мерцанием.
Падают хлопья – снежинки минутные,
Кроют все белым, как пух, одеянием.
Снежно… бело, но проходят мгновения-
Снова не видно ковра белоснежного…
Грезы так падают, грезы сомнения,
В сумерки бледные сердца мятежного…
1888
«Посмотри: у пруда, где в прохладную тень…»
Посмотри: у пруда, где в прохладную тень
Зной струится сквозь ветки дрожавшие ив,-
Реют мошки; родил их сверкающий день,
И умрут они к ночи, мгновенье прожив.
И родятся другие в ликующем дне…
Так в душе у меня сонм докучных забот
Расцветет, – уплывет на житейской волне,
И родится опять, и опять уплывет…
ИЗ СТАРОГО АЛЬБОМА
1
Пойдем в сосновый лес, сегодня жар несносен…
Все тихо, все молчит, не шелохнется лист,-
Уйдем под тихий мрак гостеприимных сосен,
И лес там молчалив, и воздух там смолист!
Люблю я этот лес; далеким желтым строем
Уходят вглубь стволы деревьев, янтарем
Смола слезится с них, и мертвенным покоем,
Боясь людских шагов, томится все кругом!
2
Есть грусть прекрасная, когда поется стройно,
Когда – как ширь реки – задумчиво, спокойно
Катится беглых грез летучий хоровод…
Но есть другая грусть, грусть пропасти темнее,
Грусть, давящая грудь, как мстительная фея,
Когда молчат мечты и сердце смерти ждет,
Как ласку юноша, когда ни звука песен,
Ни смелых образов, когда вся жизнь – тюрьма,
Где млеет по стенам седеющая плесень
И веет сыростью губительная тьма.
1888
А.А. ФЕТУ
Есть в природе бесконечной
Тайные мечты,
Осеняемые вечной
Силой красоты.
Есть волшебного эфира
Тени и огни,
Не от мира, но для мира
Родились они.
И бессильны перед ними
Кисти и резцы.
Но созвучьями живыми
Вещие певцы
Уловляют их и вносят
На скрижаль веков.
И не свеет, и не скосит
Время этих снов.
И пока горит мерцанье
В чарах бытия:
“Шепот. Робкое дыханье,
Трели соловья”,
