очень толстый. Теперь камыш употребляют в строительстве. Из него делают материал, называемый камышитом. Из камышитовых плит строят дома и хозяйственные помещения.
Поужинав, отец и сын ложились спать; вставали рано, ели вяленую конину, пили чай, а если его не было — воду из озера, и шли дальше. Отец стрелял сурков или ловил рыбу, Карсыбек помогал ему.
И, хотя далеко-далеко ушли они от дома в тот раз, Карсыбек так и не увидел края света.
И решил, что его действительно нет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
о том, как Карсыбек в первый раз услышал о целине и о многом другом, о чем не имел никакого понятия
Однажды — дело было в октябре — к вечеру на разъезд пришел товарный поезд. Пришел и дальше не пошел. Больше того, его отвели на запасный путь и там оставили.
Утром Карсыбек увидел, что поезд стоит, где стоял вчера, двери вагонов открыты, из труб валит дым, около вагонов играют ребятишки, а взрослые, которых он никогда не видел, толпятся у служебного помещения разъезда.
Как ни хотелось Карсыбеку поиграть с незнакомыми детьми, однако любопытство взяло верх, и он помчался к служебному вагону. Ну, к тому, что стоял прямо на земле. Среди приехавших были русские и казахи. Высокий молодой мужчина с серьезным лицом, одетый в кожаное пальто, что-то говорил собравшимся. Среди них Карсыбек увидел своего отца, начальника станции и всех соседей.
Когда человек в кожаном пальто, досыта наговорившись, ушел в служебное помещение, а приехавшие — в вагоны и жители разъезда разошлись по домам, Карсыбек спросил отца:
— Кто этот человек?
— Новый начальник станции, товарищ Ильяс Жаркенов.
— А наш? — недоуменно спросил Карсыбек.
— Наш будет его помощником.
— А зачем он приехал? И эти все люди? — Карсыбек показал на поезд, стоявший в тупике.
— Наш разъезд будут расширять, — объяснил отец. — Положат еще несколько запасных путей.
— А зачем? — не унимался Карсыбек.
— Потом узнаешь, — отмахнулся Сабит Табанов. Он никогда не отличался словоохотливостью.
Так и не добившись ничего от отца, Карсыбек побежал к приехавшим ребятам. Ну, вы сами знаете, как знакомятся ребята. Приехавшие бросили свои игры, собрались толпой и молча, исподлобья начали рассматривать Карсыбека.
«Ладно, — подумал про себя Карсыбек с усмешкой. — Рассматривайте сколько влезет!»
А вслух сказал:
— Вы откуда?
Ребята молчали. Тут из вагона выскочил долговязый парнишка с таким же смуглым и скуластым лицом, как у Карсыбека, но с глазами дерзкими и насмешливыми.
— Ты кто? — спросил долговязый.
— Я Карсыбек.
— А еще что скажешь? — нагло продолжал долговязый.
— А ничего… А вы откуда?
— Мы из Алма-Аты! — важно заявил долговязый.
Карсыбек знал, что так называется столица Казахстана, но никогда там не был.
— А где она, Алма-Ата? — спросил он несмело.
— Что — где?
— Ну, Алма-Ата.
— Далеко отсюда. Мы ехали шесть дней.
— Может быть, это на краю света?
— Вот дурень! — Долговязый презрительно рассмеялся и сплюнул. — Конца и края у света нет, потому что земля — шар.
— Ну да, скажешь! — возразил Карсыбек. — Откуда это ты знаешь?
— Нам говорили в школе! — важно сказал долговязый.
Ребята с интересом слушали их разговор. А когда долговязый шепнул им, что «этот дурень» (он показал на Карсыбека) не знает даже такого пустяка, что земля шар, все дружно рассмеялись. А долговязый смеялся громче всех.
Карсыбеку не очень нравился их смех, и особенно противно было наглое хихиканье долговязого. Он сжал кулаки и хотел как следует отдубасить долговязого, но тот миролюбиво заметил:
— Да брось ты петушиться! Ты что, не ходишь в школу, что ли?
— Нет. Школа далеко отсюда.
— Ничего, скоро будет и здесь.
— Откуда это тебе известно? — вызывающе спросил Карсыбек.
— Нам сказал начальник.
— А зачем вы сюда приехали? — повторил свой вопрос Карсыбек.
— Этот разъезд будет большой станцией. Мы приехали строить ее! — горделиво заявил долговязый.
— Ну да! — недоверчиво заметил Карсыбек.
— Уж будь покоен. Что мной сказано, то отрезано.
— Ух ты! — Карсыбек насмешливо прищурился. — Кто же это ты такой?
— Я Тентекбай. А эти ребята — моя дружина.
— Что-о? — протянул Карсыбек.
— Э, да ничего-то ты не понимаешь!
— Ты все понимаешь… Ладно. А зачем тут нужна большая станция?
— Здесь, говорят, целина будет.
— Как?
— Целина, говорю, — неуверенно сказал долговязый Тентекбай.
— А что это такое?
Тентекбай подумал, почесал нос и сказал что-то своим русским приятелям. Те замотали головами.
— Они не знают. И я… не знаю, — с запинкой проговорил Тентекбай.
Это откровенное признание немного смягчило Карсыбека.
«Значит, и этот парень не все знает!» — с удовлетворением подумал он.
— А ты по-русски умеешь говорить? — спросила рыжая тощая девочка. Глаза у нее были зеленые, словно вода в озере, а руки длинные и тоненькие, как прутики.
Тентекбай перевел ее вопрос Карсыбеку. Теперь тот с суровым видом сказал, что знает, но плоховато.
— Мы его научим — правда, ребята? — сказала рыжая девочка, и все хором согласились с ней.
Хотя Карсыбеку еще многое было неясно: зачем приехали эти люди, для чего надо строить станцию, ведь поезда ходят и так, — ему надоело расспрашивать заносчивого Тентекбая и тем показывать свое невежество. И он предложил приехавшим ребятам пойти с ним в степь и поглядеть на норы сурков.
— Может быть, мы и сурков увидим, — сказал он с видом человека, знающего то, о чем эти городские ребята понятия не имеют. — Они еще не ушли на зиму, потому что тепло, — объяснил он с
