женское оное рассуждение: 'Души мужей, женам подобных, взалчут'. Все сии, не вкусят сладчайшие оные, сына царева вечери: 'Не должен пить… пока пью вино в царствии небесном'. Все сии содомляне толпятся под вечер в дом Лотов к ангелам, но не входят, а только извне обходят по лужам, окружающие стены города: алчны и жадны, утруждающиеся и обремененные. Главная вина сему есть подлая и прегрубая, тяжелее олова, а грубее сыра, тяжесть сердца их. Погрязают сыновья эти тяжкосердные, как олово. 'Глава окружения их, труд умен их'. 'Прокисло, как молоко, сердце их'. О Исайя! 'Узнай, как пепел, сердце их, и прельщаются'. 'Зачем любите суету и ищете ложь?' 'Вкусите и увидите'. 'Как удивил Господь преподобного своего'. 'Возведите очи ваши…' Что ж ты, друг мой, думаешь? Ты все, как слепой содомлянин, одно осязаешь. Всякий тлен есть то одно. Очувствуйся. Мертв ты. Привязался ты к своему трупу, ни о чем вверх его не помышляешь. Одного, а не двух, в себе видишь и, к сему прилепляясь, исполняешь пословицу: 'Глуп, кто до двух считать не умеет'. Глядишь в зеркало, не думая про себя. Взираешь на тень, не помня яблони самой, смотришь на след, а не подумаешь про льва, к которому сей след ведет? Зеваешь на радугу, а не помнишь о солнце, образуемом красками ее. Это значит: одно пустое в себе видеть, а потому и не разуметь, и не познать себя, самого себя. Разуметь же - значит: сверх видимого предмета провидеть умом нечто не видимое, обетованное видимым: 'Поклонитесь и увидите…' Сие-то есть хранить, наблюдать, примечать, то есть при известном понять неизвестное, а с предстоящего, будто с высокой _ горы, умный луч, как праволучную стрелу в цель, метать в отдаленную тайность… Отсюда родилось слово 'символ'. Вот что значит взойти на Сион, на Соломонову вооруженную башню, стоять на страже с Аввакумом и быть обсерватором. Так то блистает, как солнце, и как праволучные стрелы молнии, ум праведных, имущих души свои в руке Божьей, - и не прикоснется к ним мука. Они, как искры по стеблю, через всю углями их опустошаемую тень текут, возлетают и возносятся к вечному, как стрелы сильного изощрены, вооружившие столп Давидов, в колчане тела тленного сокровенные. Божественные сердца и души, воскрылившись посребренными оными, Ноевой голубицы крылами: 'Крылья ее - крылья огня', и вверх в чертог вечности устремляясь, орлим…
Афанасий. Ей
