комсомольских собраниях, а больше, кажется, ничего и не делал. Ну вот спросят об этом коммунисты на собрании – что скажу?
В таких раздумьях прошла почти вся ночь после разговора с Баботиным. Утром отправился со всеми на аэродром, туда как раз подоспели свежие газеты. Развернул нашу армейскую – «Защитник Отечества», – в глаза бросился крупный заголовок: «Хочу в бой идти коммунистом!» Под ним – подборка материалов. Уже начальные строки не могли не волновать: «Мною уничтожено 12 фашистов…», «Фашистские изверги живьем сожгли мою жену с дочерью…», «Я был трижды ранен…».
В бой коммунистом – желание души и сердца.
В бой коммунистом – самое чистое, самое бескорыстное стремление…
Вечером, уставший от боевой работы, выкроил время, чтобы написать письма отцу с матерью, Маше, поделиться с ними своим решением стать коммунистом.
И лишь после этого написал заявление.
Утром вручил его Баботину, – он очень обрадовался.
– Подбери себе двух рекомендующих, готовься к собранию. Я помогу тебе, – сказал он.
Готовился я к собранию с волнением. Десятки раз перебрал в памяти свою недолгую жизнь. Наизусть заучивал целые главы из Устава ВКП(б), читал учебник по истории партии.
Несколько бесед о правах и обязанностях коммуниста провел со мной Баботин.
14 июня 1943 года состоялось партийное собрание. Оно проходило прямо на стоянке, многие, укрываясь от солнца, расположились под плоскостями истребителей.
Я терпеливо ждал своей очереди. И вот зачитывают мое заявление и рекомендации.
– Вопросы будут? – спрашивает председательствующий.
– Пусть расскажет биографию! – раздается голос.
– Давай, Скоморохов, рассказывай, – подбадривает Баботин.
А у меня вроде бы язык отнялся. Не знаю, с чего начать, не нахожу первого слова.
– В каком году-то родился? – помогает Баботин. С трудом, заикаясь от волнения, начал рассказывать о себе. Получилось очень коротко – несколько слов.
Смутившись, снова замолчал.
– Есть еще вопросы? – обратился к собранию председательствующий.
– Есть!
Сейчас, думаю, начнут по уставу гонять. Силюсь припомнить права и обязанности коммуниста – все вылетело из головы. Вот беда!
Но оказалось, что беда совсем в другом.
Неожиданно послышался завывающий звук немецких бомбардировщиков.
– По самолетам!
Всех как ветром сдуло.
Пока заводили моторы, на аэродром начали сыпаться первые бомбы. Мы с Шевыриным очутились на старте раньше других – сказались наши тренировки. Дали ракету на взлет. Сдвинулись с места – за нашими хвостами, где-то сбоку, рвутся бомбы.
– Прекратить взлет! – раздалось у меня в наушниках.
Но было уже поздно.
Мы оторвались от земли – вокруг нас завихрились шнуры эрликонов. «Мессер» атакует, не дает набрать высоту.
– Шевырин, жмись к земле, следуй за мной! – передал ведомому.
Чуть ли не цепляясь крыльями за верхушки кустов, мы на полном ходу понеслись вдоль ручейка. Набрав скорость, резко переходим в кабрирование и на высоте 800 метров вскакиваем в облака. Облачность 8-10 баллов, с большими окнами-просветами. Через них осматриваем «поле боя». «Фоккеры» потихоньку начинают разворачиваться на обратный курс. Их – семерка, прикрытие – восемь «мессеров». А нас – двое. Мы не знали тогда, что на помощь нам взлетели истребители с других аэродромов.
А пока – одна пара против 15 вражеских самолетов.
Принимаю решение вступить в бой. Но так, чтобы от него был какой-то прок.
Высматриваем, на кого напасть. В районе Сватово замечаем под облаками двух «фоккеров». Быстро подхожу к ним, прицеливаюсь, открываю огонь. И – радость! Один горит, начинает переворачиваться, показывая брюхо, как оглушенная рыба. К нему совсем близко подходит Валька, посылает в него прощальную очередь. Оглядываюсь – к нам стаей несутся «мессеры». Разворачиваемся в сторону аэродрома, – может быть, наши взлетели. Но никого из своих не видим. Вскакиваем в облака, отрываемся от вражеских истребителей. Вдруг нас ослепило яркое солнце – пробили облачность. Осматриваемся, на сером фоне – пара «фоккеров». Набрасываемся на них. Заметив нас, они пытаются скрыться в облаках, но это им не удается: один из них заштопорил, его добил Валька.
Молодец Шевырин! Держится своего места, активно действует. Правда, чересчур увлекается. При первой схватке, если бы я вовремя не осмотрелся, нас накрыли бы «мессеры». А ведь увидеть их должен был прежде всего ведомый. Но пылающий «фоккер» заворожил его, он не смог отказать себе в удовольствии всадить в него очередь, хотя нужды в этом особой не было.
Пробиваем облака. Внизу – каша. Подоспели истребители 31-го и 116-го полков. Мы увидели, как один за другим устремились к земле два «мессера». Рухнул наш истребитель. С парашютом выбросился летчик. А
