потолок, когда Иван заходит в избу, и кричит баба-яга:
– Фу, фу, фу, русскаго духа слыхом не слыхала и видом не видала, а сам ко мне на дом пришел, съем- погублю, на белый свет не опущу.
– Ишь, старая чертовка, не сердись, не ерись, а напой, накорми.
Эта старуха напоила, накормила и стала спрашивать:
– Куда пошел и куда правишься?
О(н) ей:
– Свою Машеньку розыскиваю.
Она ему говорит:
– Ой, дитятко, трудно тебе до нее доступить, она у моей старшей сестры живет, она чему порадела, и житье-то, житье ей худое, идти-то назад нельзя, все с моим племянницам ходит.
Она дала ему скатертку-самолетку. Он пока до ее шел, так железную трость исподпирал и просвиру изглодал, и подходит к избушке, и идет в избушку, лежит баба-яга, из угла в угол и нос в потолок и говорит баба-яга:
– Русскаго духа видом не видала и слыхом не слыхала, а сам ко мне на дом пришел, съем-погублю, на белый свет не опущу.
Ванюшка и говорит:
– Ишь, старая чертовка, ты бы с дорожки напоила, накормила.
Эта старуха встала, Ванюшку напоила и накормила, стала спрашивать:
– Откуда и куда путь-дорогу держишь?
Ванюшка бавшке обсказал все, как и как стала. Бавшка Ванюшку пожалела и дала ему меч-складенец, и говорит:
– Твоя Машенька живет у старшей сестры моей, – она его подняла, и распростилась. Ванюша пошел, долго он шел и опять просвиру изглодал и трость изподпирал; вдруг подходит к избушке, заходит Иван в избушку, лежит баба-яга из угла в угол и нос в потолок, когда зашел в избу:
– Фу, фу, фу, русскаго духа слыхом не слыхала и видом не видала, сам русский дух ко мне на дом зашел, съем-погублю, на белый свет не опущу.
Он говорит:
– Старая чертовка, ты бы не торопилась со своей поежой, а ты бы дорожнаго человека напоила и накормила и добро поучила.
Сейчас старуха соскочила, напоила и накормила Иванушка и стала спрашивать:
– Откуда и куда путь держишь?..
Он все разсказал, как что было. Старуха пожалела и сказала:
– Трудно тебе будет до ее доступить, она живет у старшей моей сестры, отсюда не далеко.
– Ну ладно, – говорит старуха, – скоро твоя Машенька придет в голове искать, а ты лезь под кровать к ей в сундук и посиди в сундуке.
Когда Иванушка залез в сундук, вдруг пришла Машенька к старухе, и Ванюшка слышит. Машенька стала у бавшки в голове искать, бавшка и спрашивает:
– Что же бы ты, Машенька, поглядела ли бы на своего Ванюшеньку?
– Поглядела бы, хоть одним глазком да взглянула бы.
А Ванюшка сидит и слушает.
Машенька от бавшки уж ушла, Ванюшка вышел из сундука. Бавшка научила Ванюшку, что:
– Иди в сад и продавай меч-складенец, – и дала клубочик, – потом, на другой день, клубочик станут покупать мои племянницы, а ты с тем продавай, чтобы ночь спать с Машенькой, также складенец и скатертку.
Пришел в сад, разсклал на скатертку меч-складенец и клубочик; пришли покупать и купили за то, что Ванюшке надобно с Машенькой ночь проспать. Они взяли Машеньку, напоили до пьяна и повалили спать. Ванюшка будил да плакал, что:
– Марья-царевна, как я до тебя доступал, три просвиры изглодал и три трости железные изподпирал, а ночь прошла.
Те девки пришли и его прогонили. Когда Иван ушел от них опять в сад, выложил скатертку-самолетку и клубочик, пришли эти девки, клубочик купили с тем, что ему с Машенькой ночь проспать. Оне Машеньку опять пьяную напоили и спать повалили и булавкам у Машеньки платье к постеле приколотили, и Иванушко опять лег с Машенькой, а Машенька опять пьяная, он будил да плакал, разбудить не мог. Опять ночь прошла, Иванушка опять прогнали, а Машенька когда разбудилась, стала допытыватся. Этот Ванюшка опять в саду скатертку последнюю продавать, и пришли девки покупать скатертку, и продав Ванюшка за то, чтобы ночь с Машенькой спать. Когда Машеньку стали поить, то она будто пьет, а сама в рукав льет, она притворилась пьяная и повалили с Ванюшкой спать. Ванюшка заплакал и говорит:
– Как я до тебя доступал, три просвиры изглодал и три трости железные изподпирал, – как вдруг одна слеза попала Машеньке на лицо, она пробудилась, сразу воровски вышли и кольцо с руки на руку перекинули и оказались дома, и у Ванюшки дом опять стал хороший. Царь увидел, что и мосты хрустальные и сукном устланные и бегает карета-самоката, царь обрадел, сел на карету и приехал к зятю и дочери, и сделали пир на весь мир.
(
Про покойников
Досюль играл молодец с девицей три года, и выдали эту девицу за другого молодца. Выдали в одну деревню, а за него не дали. Она жила с мужем с ним три года. Потом сделалась нездорова, стала у ней глотка больна. Потом ее похоронили – она померла.
Она жила в земле шесть недель, потом она в земле поправилась и выстала из земли ночью и пришла к своему мужу. Ее там муж не пустил. Пришла она к отцу да к матери – и отец и мать ее в избу не пустили в ночное время. Пришла она к крестной матери – и крестная мать не пустила.
И она опомнилась:
– Пойду я к старопрежнему парочке, не пустит ли он. И пришла она против окошка. Он сидит у окна, пишет, и она <…> подавалась в окно. Он работника разбудил и пошел за ней с топорами. Работник, как увидел, пошел назад домой: испугался, что съест. А она парочке старопрежней:
– Мой парочка, возьми меня, я тебя не трону.
Он к ней пришел, ее обнял, а она ему сказала:
– Ты меня горазно не прижимай, мои косточки належались.
Он взял ее в фатеру, замкнул в сенях на горнице и держал ее восемь недель там и не показывал никому, одевал и кормил.
Потом пошли они в церковь с тем парочкой. Пришли они в церковь, и все на нее смотрят: отец и мать, и муж, и крестна. Мать говорит:
– Это будто моя дочка стоит.
Все они переговариваются между дружком, и она услыхала. И вышли они из церкви на крыльцо, отсюда матери она говорит:
– Я ваша есть. Помните, как я в такую-то ночь к вам ходила, вы меня не пустили. Потом я пошла к старопрежнему парочке, он меня и взял, и кормил, и поил восемь недель, и одевал.
И присудили ей: за старого мужа не отдали ее назад, а с парочкой повенчали, который взял ее ночью.
Тут моя сказка, тут моя повесть, дайте хлеба поесть. В городе я была, мед пила, а рот кривой, а чашка с дырой, а в рот не попало.
Была девица, от родителей осталась одна и созналася с бурлаком с хорошим, слюбилася с ним. Девица даваться стала к деде да дединке, ей жить негде:
– Возьмите меня, подберите.
Они ей говорят:
– Покинь дружбу, дак мы тебя и возьмем.
Она сказала:
– Покину, возьмите только.
Они и взяли ее, а она дружбы не покинула, втай где на вечеринке сойдется. И до того доходила и