обратно на стол, словно обжегшись. На какое-то мгновение его охватил соблазн позвонить Джейн. Но он понимал, что не решится.
Она всегда появлялась вечером. А Парк работает до восьми… Бред, не бывает. Молчание сгущалось вокруг него. Ему показалось, что статуи устали стоять недвижно и вот-вот проявят нетерпение. Гребец в майке-безрукавке смотрел на него в упор, моряк в полосатой фуфайке готов был привстать из-за стола.
Неожиданно пробившийся из-за туч солнечный луч мазнул по неподвижным лицам. Дон замер. Ему показалось, что они шевельнулись… что чуть-чуть блеснули вдруг в его сторону карие глаза Джейн. Как бы спрашивая: хочешь остаться с нами? Навсегда?
Медленно-медленно пятясь, стараясь не делать резких движений, Дон выбрался из-под навеса. Но легче не стало. Перед ним маячил выгнутый дугой мостик, с цветущими под ним кувшинками. Над прудом полз туман. С маленькой полянки манила Купальщица. На посеревшем от времени деревянном столбике криво приколоченный указатель сообщал: «Ресторан у Крысы».
Бежать — мелькнула мысль, и сразу другая: нет, нельзя. Дон шел быстро, с трудом сдерживая шаг. Новые и новые картины открывались перед ним — и все это он уже сегодня видел. Вот горка, поросшая маками. Дама с зонтиком, кажется, стояла не здесь. Юная леди в кринолине и игравшая подле нее девочка удивленно проследили за ним глазами.
Опять померещились человеческие голоса. Дон остановился, прислушался. Никого. Наверное, ветер в кронах. Внезапно издалека донесся хриплый, отчаянный вопль и оборвался. Господи, да что же это такое, подумал он. Валяют дурака или зовут на помощь?
Дон крутился в этом наваждении и снова и снова оказывался среди тех же скульптур. Снова и снова он возвращался к навесу, за которым терпеливо ждала его Джейн. Похоже, выхода отсюда не было.
«Погоди, остановись. Подумай!» — приказал он себе и в тот же момент увидел в плотной живой изгороди калитку. Срывая ногти, он отодвинул приржавевший засов и вошел внутрь. Лабиринт, образованный тесно растущими туями, ненамного веселее, но хоть куда-то он ведет?
Да, создатели Парка были большими любителями шуток. За третьим поворотом Дон увидел кого-то, стремительно идущего навстречу. Вот сюда они меня и заманивали, вспыхнула в голове паническая мысль, и в этот момент кто-то дернул его за ногу, и он упал ничком в мокрую хвойную подстилку.
Когда Дон обреченно поднял голову и увидел, что перед ним всего-навсего зеркало, у него даже не было сил порадоваться. Он тяжело поднялся, пнул корень, за который зацепился ногой, и, прихрамывая, пошел вперед.
Ему было уже все равно. Небо окончательно почернело, и молнии разрывали ткань облаков над самой его головой. Саднили ладони, все сильнее болела нога, но тут лабиринт вдруг сжалился, выпустил его на лужайку с огромной абстрактной скульптурой, составленной из причудливых букв. Дон пригляделся. Буквы складывались в слова: «Бойся найти мечту».
И снова раздался тот же нечеловеческий вопль, но уже совсем близко. Дон в ужасе дернулся и повернулся.
Павлин. Огромный драный павлин смотрел на него скосив глаз и был возмутительно, великолепно живым. Дон без сил опустился на гранитную скамейку и с благодарностью смотрел на неряшливую птицу, как она роет лапой землю и утробно ворчит, и бредет вперевалочку, волоча по земле растрепанный хвост. Он поднял голову. Впереди виднелась стоянка и его сиротливая машина.
Проезжая мимо павильона, он успел заметить, как за огромными окнами стоят десятки скульптур. Полуодетые, не совсем законченные, но уже вполне живые, они тянули к нему руки. Он резко нажал на газ.
Дон гнал несчастный «крайслер» по какой-то мелкой дороге к хайвею. Стоящие вдоль дорога скульптуры щетинились вслед. Но сейчас ему было не до искусства.
Наконец хлынул ливень, за его ревом не слышно было двигателя, и дворники едва успевали разгребать воду с ветрового стекла. Дон напряженно всматривался в огоньки впереди, притормаживал, чтобы разглядеть указатели на дороге. Однако не это его волновало. Джейн! Он был взрослым и рациональным человеком, но когда думал о Джейн, его мысли начинались путаться. Этот мобильник на столе, и ее упорное молчание, когда он заговаривал о ее работе, и свидания только после девяти вечера… Неужели он сходит с ума? Или он так страстно хотел встретить девушку, похожую на Девушку с Собачкой, что статуя в Парке теперь оживает и приходит к нему на свидания? Но так же не бывает!
Конечно не бывает. Но при одном воспоминании о Парке, о сверкнувших на него глазах Джейн, он чувствовал, как опять, с самого дна души, поднимается липкая волна ужаса.
Скоро просветлело. Дождь прекратился, солнце вспыхнуло за спиной, и в зеркальце Дон увидел полосу ослепительно синего неба. Почти перед самым съездом в Тоннель он вдруг почувствовал, что жутко голоден. Добавьте сюда нервную дрожь, которая его не отпускала всю дорогу. Словом, ощущения мерзостные. Дон съехал с хайвея, следуя указателям, которые привели его в «Эпплбиз». Конечно, как истинный житель Манхэттена, он презирал сетевые рестораны. Но сейчас ему срочно требовалось побыть среди людей, выпить кофе и успокоиться.
Дон сел за столик у окошка и принялся нервно перебирать бутылочки с кетчупом, горчицей и прочими приправами. Чья-то рука, наверное официантки, поставила перед ним пустую чашку. Женский голос спросил:
— Кофе? Чай?
— Кофе.
Дон терпеть не мог кофе «из ведра», но сейчас ему было все равно что пить.
— Ваша официантка сейчас подойдет. — И дама удалилась, оставив ему меню. Он даже не взглянул на нее.
В ожидании официантки Дон успел опустошить кружку.
— Вы готовы заказывать? О! Еще кофе? — Видимо, уже официантка. Ее голос показался ему знакомым. Впрочем, он уже ни в чем не был уверен. Чья-то тонкая рука с кофейником вновь принялась наполнять его кружку. Он поднял глаза…
— Джейн?! — он почти закричал.
Повернулись любопытные головы. Кофе полился на клетчатую скатерть. Джейн дернулась, как будто хотела убежать. Потом остановилась.
Сейчас она не выглядела как Девушка с Собачкой. На ней была темная прямая юбка и белая блузка. Обычная форма официантки. Причем страшно испуганной официантки. Она держала в дрожащей руке кофейник и робко поглядывала на Дона. Похоже, была готова заплакать от страха. Или от чего-то другого? Этого Дон пока не понимал. Он вообще ничего не понимал.
— Джейн? Что ты здесь делаешь?
— Я… здесь… — Она покраснела до корней волос, она покраснела до слез. — Я здесь… — И совсем тихо: — Работаю.
— А где твой мобильник?
Да, конечно, ничего глупее он спросить не мог, даже если бы очень постарался.
Джейн взглянула удивленно, но достала из кармашка фартука мобильник.
— Извини, я пропустила твой звонок, тут сумасшедший дом во время ланча, — она говорила очень тихо, опустив глаза.
— А почему ты никогда не говорила мне, что здесь работаешь? — Дон пытался собрать мысли в кучу.
— Я… боялась тебе сказать, — сбивчиво бормотала Джейн. — Я очень боялась, что ты не захочешь меня видеть. Мы всегда говорили о книгах, о картинах… а я просто официантка… из Мичигана приехала… Ты же никогда не обращал на меня внимания!
Нарушив все правила, Джейн присела на скамейку напротив. Ее глаза были полны слез и страха. И вдруг Дон понял, что она просто до ужаса боится его потерять.
— Боже мой, какая же ты глупая девочка. Неужели ты думаешь, для меня важно, где ты работаешь? — Дон был растроган. И одновременно чувствовал легкость, легкость, легкость! Все, случившееся в Парке, теперь казалось бредом. Просто разыгралось воображение. — Когда это я не обращал
