Не исчезай

нахожу...
В свои стихи я кутаюсь, как в плед,
Ты мне не веришь? Правда! Грусти нет...
Ты мне не веришь?

Осыпаются иголки с елки...

Мое сердце – не футбольный мяч.
Зря ты лупишь по нему ногою...
Это развлечение такое —
Наблюдать: помчится ль оно вскачь
Или разлетится на осколки?

Осыпаются иголки с елки...
Тише, тише, Риточка... Не плачь...

Улыбку вымучивая

Издерганная, заплаканная
(уж лучше б на плаху мне).
улыбку вымучиваю:
– Дела? Как всегда!
Ну да, как обычно!
Да лучше всех!
– Что с голосом?
Так, ничего, ерунда...
Простыла немного...
– Да я берегу,
конечно же, помню,
скоро в дорогу.
В дорогу – в полет – самолет
серебристый
надежду подарит,
и снова на землю вернет...
снова будни ударят
заплаканностью,
издерганностью,
вымученной улыбкой

Признайся, Господь,
ну сознайся хоть раз
в совершенной ошибке...

Воскресение

Заключило в объятья, завьюжило
Безнадежное мерзлое кружево,
И остались за рамками памяти
Облака голубей возле паперти.
Уж не жгу прогоревшие свечи,
Что с три короба мне обещали,
И чужие широкие плечи
Разбавляют лишь крохи печали.

Жизнь – полный бред
И снова в воскресенье
Я от тебя ищу спасенья
Спасенья нет.

И осталась за рамками праздника
Твоя церковь голубоглазая,
Я бросаю в карманы отказника
Безнадегу, тревогу и разное,
Я бросаю туда все хорошее:
И тепло, и надежды, и радости,
Замирания сердца и прочее
И улыбки, и слезы, и разное.

Жизнь – полный бред
И снова в воскресенье
Я от тебя ищу спасенья
Спасенья нет.

Наконец разобравшись с усталостью,
Как с тяжелой ненужною ношею,
Раствориться в глазах попытаюсь я
На твои так до боли похожие
Растворюсь, утону, одолею
И за то ты меня не кори,
Что однажды услышать сумею
Как поют на заре соловьи.

Жизнь – полный бред
И снова в воскресенье
Я от тебя ищу спасенья
Спасенья нет.

Тебе...

Всю мою неизбывную нежность,
все мои бесконечные ночи,
чувств моих неизлитых безбрежность,
дней моих узелки одиночеств,
все мои оголтелые мысли,
губ тепло, неиспитость дыханья,
глупость кем-то прописанных истин,
сердца стук ли, иль замиранье,
боль нечаянных откровений,
ропот, в шепот переходящий,
цепь запечатленных мгновений —
в прошлом ли, или в настоящем,
всю себя, без остатка, без края,
что могла, что могу, что сумею,
я тебе – одному – поверяю,
и в тебя – одного только – верю...

Верни нашу нежность...

Что поделать, ну что поделать мне
С моим сердцем неуспокоенным
Подскажи мне, печаль неранняя,
Где начало моей истории
Объясни продолжение,
Лишь финал не показывай,
Где судьбы приложения,
А в чем главное

Юбилей – много или мало,
Стоит ли нам года считать?
Мы с тобой еще ближе стали,
Пусть блестит седина в висках

В это утро такое снежное
Я тропой пробегаю памяти
Что-то робкое очень нежное
Из нее ухватить пытаюсь я
Помоги мне, пожалуйста
Будь, прошу, осторожною
Мы сейчас возвращаемся
В наше прошлое

Разгони наших лет усталость,
Отразись радостью в глазах,
Мы с тобой еще ближе стали,
Пусть блестит седина в висках

Подскажи, отчего же
Мне особенно грустно сегодня
Протяни свою руку
И верни нашу тихую нежность
Верни нашу нежность

Не школьницей с воздушным бантом белым

не школьницей с воздушным бантом белым,
и не наложницей покорною в шелках,
и не голубкою, что в сны врывалась смело,
не безрассудною, что любит просто так,
не мать-терезою, несущей подаяние,
и не монашенкой, молящей за грехи,
а грешницей, лишенной покаяния,
огню оплаканные предаю стихи...
сама сгорая в их бредовом пламени,
зажав в руке глагол больной «любить»,
я шлю Вам – озаренье, не раскаянье...
Позвольте же Себе счастливым быть!

Знать не хочу

Моя любовь мучительно больна...
Не видно боли ни конца, ни края,
душа томится, мукой изнывая,
в обете эту боль испить до дна.
Моя любовь мучительно больна...

Ознобом бьет поруганная нежность,
и скалится разлуки неизбежность,
сощурив безразличные глаза,
дразняще отпускает тормоза.
Как скалится разлуки неизбежность!

Не помню ничего, что до тебя...
Знать не хочу того, что будет после.
Пока еще со мной ты рядом, возле,
хмелею, расставанье пригубя...
Не помню ничего, что до тебя...

Знать не хочу того, что будет после...

Wow!

Давай попробуем и сбросим маски...
Не навсегда, конечно, ну на час...
Не бойся ты хотя бы раз огласки —
Никто без масок не увидит нас...

Давай попробуем – ведь это интересно!
Хоть час прожить, не прибегая к лжи...
Мне, например, довольно в маске тесно...
А как тебе? Не жмет она, скажи?

Уговорить любого мне не трудно...
Вот и с тобой к консенсусу пришли...
Согласен... не на час, а на минуту...
Итак, снимаем!!! Ваауууу!!! Приросли!!!!!!!!!

Полнолунию

На тысячи осколков бьется тьма,
Когда спешат дырявить небо звезды.
О, Полнолуние! Своди меня с ума!
Своди теперь, пока еще не поздно.

Пока шальное сердце не болит,
Пока любовь токует в клетке каждой
И звонче колокольчиков звенит,
Пока я так безудержно отважна!

Своди с ума, чтоб руки распластав,
Летать всю ночь наложницей безумной,
И возвести на главный пьедестал
Дурманящую мглу и свет твой лунный.

Сведи! На время... Или навсегда...
Насквозь пронзил меня твой стон морозный!

Звезда рифмуется со словом «да»,
А звезды – те всегда со словом «поздно»...

Пушисто-полосатый стиш

Я из тех пушисто-полосатых,
что гуляют сами по себе,
но однажды по тропинкам сада
приблудилась я к твоей судьбе.
Ты еще пушисто-полосатей,
сразу видно, что в роду был перс,
мой хозяин ездит на «пассате»,
твой же припарковывает «мерс».
Ты не лакомишься валерьянкой,
у тебя совсем другой коктейль:
утром – сливки, на обед – сметанка,
а по вечерам – хозяйский эль.
Пред тобой сижу, хвостом виляю
(оставляю когти на потом).
Я хоть по себе сама гуляю —
иногда все ж хочется с Котом.

Маргарита

Все как тогда. Ночное небо, звезды.
Я, Маргарита, у открытого окна.
Мне и сейчас взлететь бы было просто,
Да слишком яркая над городом луна.

Раскинуть руки. И отдаться ночи.
Забыть, что завтра новый день