– Мы не соперники, – глухо бросил Эрлан. – Эйорика моя жена.
Старик с минуту смотрел на него и бросил резко, как отрезал:
– Нет.
– Мы прошли помолвку и ритуал отцовства, – еще тверже заявил мужчина.
– И где знаки сплетения ваших родов, где крепленье уз, изначальный?
Шах ухмыльнулся, с превосходством и даже самодовольством уставился на брата.
– Вынь руки из карманов, балбес! – грянуло вдруг, и грохнула трость о камень. Вейнер вздрогнул и автоматически вынул руки из карманов брюк, обалдело уставился на старшину.
Эрлан, как ни в чем не бывало ответил:
– Нет мастера, что смог бы по всем правилам составить свитки. Там, далеко отсюда, давно идет война и не осталось не то, что изначальных – стражей, деттов, аттари. Мы ждем ребенка, Маэр Шердан, и я привел сюда своих друзей и жену в поисках покоя и жизни по закону предков. Мне… больно, что я не смог там не то, что повесить на шею жены знак сплетения наших родов, но и обеспечить ей защиту и покой. За стенами Морента давно забыли не то, что о законах и правилах – о чести и справедливости. Там давно не свивали изначальных и не рождаются у светлых дети. Те, кого ты видишь сейчас и кого видел – последние. Если ты заметил, с нами только два стража. Сабибору, Порвершу и моему брату не нашлось тех, кто помнит и знает особенность своего права, кто жив и готов исполнять долг. Все мы – единственные выжившие в родах на сегодняшний день. Два десятка лет они не видели и не знали ни своей родины, ни своих корней, ни своих родителей, братьев и сестер, они не знали о своем праве, о том кто они. Их укрыли в другом мире, чтобы вернуть домой и тем вернуть нашему миру закон и порядок. Они до сих пор не раскрыли своего прав до конца, а некоторые не верят в то, что они дети нашего мира. Они не знают наших законов, потому что выросли по другим, и не понимают самого простого.
Их было пятеро, когда они вернулись, но дошли четверо.
Так о каком свитке ты говоришь, последний из рода Шердан?
Тихо было, так тихо, что слышался посвист ветра, залетевшего на балконы.
Старец закрыл глаза и молчал минут пять.
– Я не знал, что все так плохо, – прошелестел. И опять надолго замолк. А когда заговорил, голос был уже крепок и не выдавал горя и растерянности:
– Мы рады, что вы сохранили себя. Мы принимаем вас и готовы помочь. Проходите с миром, изначальные, вы нашли свой дом.
Эрлан еще какое-то время стоял, не смея шагнуть и, вот пошел вверх. Вейнер не отставал.
– Задержись, Эрлан Лой, – тихо сказал Маэр. Мужчина встал на площадку рядом с Хранителем:
– Это правда, что ты сказал?
– Малая толика, – разжал губы. Старец долго смотрел ему в глаза, читая все, что с ним было за последнее время и, отвернулся.
– Значит, моих больше нет?
– Нет.
– И твоих?
– Остался я и Вейнер.
– Сабибор?
– Нет.
– Самхарты, Порверши, Ольрихи? Райен, Ламарх, Сендарт?
– Никого.
Тишина гробовая стояла над площадью. Эрлан затылком чувствовал полные горечи и недоверия взгляды собратьев.
– Разве в это можно поверить? – спросил с трудом Маэр.
– Моя жена… Мы провели первую ночь, скрываясь от преследования, не помолвленные. Моя жена не пускала ребенка, потому что не верила, что иная для того мира в котором жила, и в этом, на своей родине, она другая. Я провел ритуал отцовства почти силой, чтобы спасти ее. И все это время я не могу не то что повесить ей на шею знак наших уз – обеспечить покой и безмятежность, достойную жизнь для того чтобы хотя бы выносить и родить ребенка. Она скачет, бродит голодная по болоту, в нее метят стрелы. Мой брат считает меня врагом, потому что думает, что ему лгут. Он может ударить любого, никто ему не указ и ничто не наказ. Никто не знает не то что корней – матерей и отцов. Скажи, в это можно поверить?
Эрлан смотрел в расширенные застывшие зрачки старика и видел насколько тот потрясен.
– Кипер, – прохрипел, не поворачиваясь к светлому рода Нерс. – Ты слышал это?
– Увы, да, – лицо мужчины было каменным. Он с нескрываемым сочувствием смотрел на Эрлана.
– Ты знаешь, что делать, – качнулся старец и тяжело ступая, пошел вниз. Мужчины провожали его взглядом, толпа расступалась. Над городом так и висела гнетущая тишина.
– Куда он? – спросил Лой.
– К дому предков. Сегодня к нам пришла не только радость, но и великое горе… Пойдем, Эрлан Лой. Ты нуждаешься в покое, как и твои друзья и жена. Тебе больше не о чем беспокоиться и нечего будет стыдиться. Вам с Эйорикой отведут покои в красной башне и обеспечат всем необходимым. Вас никто не потревожит. Кулоны я закажу сегодня же и, в наступивший срок, мы совершим обряд по закону предков. Твоим друзьям мы найдем стражей и деттов, а жене аттари.
– Ей тоже нужен учитель.
– Я понял. Это – Ристан, – указал на своего товарища, что молча, стоял рядом. Тот отвесил чуть заметный поклон. – Он обеспечит вас необходимыми мелочами, покажет город и отведет в святилище предков. Если что-то потребуется, обращайся, хоть к нему, хоть ко мне. Сегодня отдыхайте, а завтра ты сможешь поговорить с главой.
Эрлан склонил голову. Нерс жестом указал ему путь наверх и мужчины пошли следом.
– Церемония вручения Капитолийского венца, – с сарказмом бросил Шах, поглядывая сверху на происходящее. Стоял, подпирал колонну и зевал.
– Если бы ты слышал, о чем они говорят, завязал бы с шуточками, – сказал Самер. – Это все очень не смешно, Вейнер.
Тот помолчал – тишина на площади и лица собравшихся, полные совершенно искренней скорби, угнетали и его. Мужчина обхватил Эрику за талию, как только увидел, что брат идет к ним, в сопровождении двух изначальных, и сказал:
– А ты не замужем.
– Да мне как-то ровно, – фыркнула Эрика. – Никогда не понимала заморочек с завизированием отношений.
Нерс и Ристан, увидев, что девушку обнимает Вейнер, изменились лицами, словно получили оскорбление.
– Я предупреждал, – сказал им Эрлан, глядя в глаза брата. Эрика отодвинулась и тот немного притих. Лой взял жену за руку и пошел за Нерсом, а Ристан встал перед остальными, оглядел и объявил.
– Я покажу вам ваши покои и объясню неизвестное. Идите за мной.
Три комнаты в башне справа почти дверь в дверь. Шах привалился к косяку, оглядывая холостяцкую обстановку – тоска. Уж лучше на болоте – там Эра была рядом.
– Что-то не так? – спросил Ристан. Вейнер нехотя отлип от косяка и прошел по просторной комнате рядом окон – бойниц, с широкой постелью с пологом, столом, креслами, скамьей. Но сел на ступень возле окон.
Пол начищен и сверкает, камин, две полки – книги и шмотки, подставка для мечей.
– Вейнер?
Мужчина очнулся и нехотя кивнул: все нормально. И уже в спину светлого спросил, опомнившись:
– Эрика…
– Эйорика и Эрлан определены в красную башню. К ним запрещено ходить – будущая мать нуждается в покое и уходе, – отчеканил холодно, покосившись через плечо. – Отдыхай. За пологом вода, пока приводишь себя в порядок, накроют на стол. Советую провести сегодняшний день в постели. Вам всем нужно хорошо отдохнуть.
И закрыл за собой дверь. Шах пошатался по комнате и пнул в сердцах кресло. Встал у окна, уставился
