что и тень мысли не приближался.
Но сдаваться рано.
– Я убивал изгоев и предателей. Это не запрещено законом. Эйорика моя жена, и что происходит меж нами, касается лишь нас. Вопрос с ее требованием закрыт, обвинения в мою сторону от нее не поступало. Значит, закон не нарушен. Так в чем меня пытается обвинить совет? – оглядел хранителей второго уровня, что замерли истуканами и молчали. Но смотрели плохо.
– Обвинить? Ну, что ты. Я всего лишь пытаюсь понять, что ты знаешь, а о чем и не догадываешься. Это важно по одной причине – намеренно ты вводишь в заблуждение или сам находишься в неведении. От этого зависит уже и вердикт совета.
– Я решительно не понимаю, о чем идет речь.
– Ага? – выгнул бровь Маэр. – Напомни мне – с чего началась война меж светлыми?
– Эберхайм пригрел неких богов – так он назвал пришлых.
– Да, да. Потом украл детей членов совета, затем стал изгоем и решил восстать против произвола совета – уничтожил его и пошел войной против собратьев… Ты серьезно?
– Такими вещами шутят?
Маэр прошел по залу, раздумывая над реакцией Лой. Он прислушивался к себе – верит ли он светлому, и выходило – нет.
– Знаешь, я очень долго живу на этом свете, Эрлан Лой, и точно знаю, что в мире нет случайностей и нет ничего нового. Все, что случается, уже было или будет снова. Все случайности – итог закономерности. Я не даром много дней беседовал с тобой, расспрашивал подробности происходящего за стенами Морента. Слишком многое мне показалось странным. Если принимать на веру твои слова. А если подумать своей головой, то странности как раз исчезают. Все становится абсолютно понятно и предсказуемо. И остается один вопрос – намеренно ли ты лжешь? Ты не создаешь впечатление глупца, который решил поиграть с Хранителем, но и не похож на идиота, который может верить в то, что говорит. То, что происходит в ваше мире это не война светлых с богами, и не война богов со светлыми. Это очевидно. Но ты упорно доказывал мне обратное.
– Тогда вы знаете больше, чем я, – сухо ответил Эрлан.
– Может быть. А может, ты просто не желаешь знать, специально закрываешь глаза на правду.
– Я действительно не понимаю, о чем идет речь.
– А ты подумай, я подскажу. Что стоит в истоке перемен в твоей жизни, в твоей натуре?
Первое что пришло Эрлану на ум – Эя, но сказал он другое:
– Смерть родных.
Маэр недобро усмехнулся – опять ложь:
– А что было до? Почему ты оказался не в мельберне и не погиб со всеми?
Эрлан молчал и Маэр понял, что ему просто нечего сказать.
– И так, ты все знаешь и понимаешь, – вернулся в свое кресло, сел кряхтя и, сложил ладони на трости. – Нет и не бывает ничего сложного, если мы не хотим усложнять. Ты пошел от обратного и этот путь привел тебя в капкан. Ты будешь изолирован и завтра предстанешь перед открытым заседанием совета.
– И в чем меня обвиняют?
– Ты узнаешь обо всем завтра, а пока посиди один и подумай, найди ответы самостоятельно. Я дам тебе еще одну подсказку, где их искать, Эрлан Лой – мой отец говорил мне: хочешь найти причину – ищи женщину.
Все стало действительно очевидно, но тем и невозможно.
– Вы не можете меня изолировать.
– Отчего же?
– Нет обвинений.
– Их предостаточно. Введение совет в заблуждение, ложные обвинения, использование права не по праву, убийство собратьев, подлоги. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе грозит?
Эрлан молчал. Жизнь рушилась на глазах и это он как раз хорошо понимал.
– Уведите, – приказал Маэр, потеряв интерес к изначальному. А тот был настолько растерян случившимся и раздавлен перспективами, что не мог говорить.
Лой вывели в сопровождении Нерса.
Эхинох склонился над дедом:
– Если честно, я тоже ничего не понял, – протянул тихо.
– Да что здесь непонятного? Я выдал целую связку ключей к этой 'тайне'! Не разочаровывай меня, мой мальчик.
– А я бы тоже не отказался от пояснений, – заметил Ристан, который так и стоял истуканом. – Я хладно отношусь к пришлым, но… услышанное для меня новость. И мне не нравится чувствовать себя дураком. Я не имею доступа к книге судеб…
– О! Ну, хватит ворчать! Ты так молод, что мне странно наблюдать за тобой – где легкость восприятия, где…
– Ты ответишь на вопрос или задашь двадцать других, только чтоб потопить мой и главный? – поджал губы Ристан.
Маэр поерзал, недовольно насупив брови, глянул на Таша, радуясь, что хоть он все понимает и не требует озвучивать прописное.
– Ты Эйорику видел? – уставился на советника снизу вверх через плечо.
– Да.
– Знаешь, что ее ведут предки?
– Да. Это у нее на лбу написано.
– Так и сходи за ними!
Ристан надулся, начиная раздражаться:
– А нельзя доступно объяснить?
– Тьфу ж ты! Ты знаешь, кто Эрлан и Вейнер?
– Братья.
– А еще?
– Соперники, – разжал губы Эхинох.
– Эйорика чья дочь?
– Эллайны Лайлох и Этана Эберхайма.
– Эйорика чья жена?
– Эрлана Лой.
И смолк, выругавшись – все действительно стало очевидно.
– Значит одна встала в истоке войны, а другая может встать в истоке мира, – протянул и тяжело вздохнул.
– Именно. Ничего нового. Эллайну пытались поделить братья – Хеймехор и Инар. Первый взял ее…
– Чарами, как Эрлан…
– … Второй…
– … как Вейнер – отошел, но надежды не оставил…
– И тут появился третий…
– Эберхайм.
– И ему повезло. Право Хеймехора при постоянном применении начало ослабевать, у Эллайны пошло отторжение. И Этан появился вовремя. Они знали друг друга до помолвки Лайлох с Лой. После рождения девочки право Хеймехора спало окончательно.
– Это война двух семей, – протянул Ристан – дошло.
– Угу. Это война светлых. И война будет продолжаться, потому что на сцену вышли следующие кандидаты на роли Инара и Этана. И появилась следующая Лайлох.
– Поэтому ты решил убрать Эрлана?
– Нет! Да воз шишек вам в задницы!! – рявкнул Маэр – кого он держит в советниках? Тупицы! – Я следую воле предков и превращаю источник войны в источник мира! Предки показали через Эйорику достаточно, чтобы понять их замысел! А если вы не поняли – ждите до завтра! Может, тогда что-то
