человека с полотенцами: двое белых, двое черных с мускулистыми телами. Черные вытащили катамаран на берег. Похоже, они приплыли с Ямайки. Белые направились к дону Ричарду, и охранник двинулся им наперерез.
— Что там? — спросил Френки, поднимая голову, и услышал приглушенные звуки, похожие на плевки. Они напоминали хлопанье паруса на ветру, но были тише. Охранник упал на песок. Белые перешагнули через него и подошли к Цирилло. Под их полотенцами были пистолеты.
— Мистер Цирилло?
Дон Ричард ткнул пальцем в своего старого друга Френки:
— Это он.
3
Кристофер Таггарт стоял, опершись на дверь своего номера в отеле при аэропорте Ла Гуардиа. Когда самолеты разгонялись по взлетной полосе, дверь слегка вибрировала, и эта вибрация передавалась ему в позвоночник. В комнате было темно, занавески закрывали окно, за исключением узкой полосы там, где они соприкасались, и маленького огонька сигареты, которую держал в руке стрелок. Они не видели лиц друг друга. Стрелок, получив двойную плату за убийство дона Ричарда, подробно рассказывал, как все произошло. Он был из Новой Зеландии и путешествовал по свету на своей яхте. У него был странный акцент: нечто среднее между британским произношением Регги и южнокалифорнийским Ронни Вальда.
— Охранник упал, как камень. Мы подошли к этой падали. Я спросил: «Мистер Цирилло?», как если бы звонил ему по телефону, приглашая на вечеринку. И знаете, что он сделал? Он показал мне на своего друга. Черт. Два старых индюка рядом, оба лысые, оба беззубые, с торчащими ребрами, из носа растут волосы, как мне их различить? Но, к счастью, Помми, когда дал мне эту работу, снабдил меня фотографией Цирилло. Я вспомнил фотографию и понял, что он хочет отправить своего друга к акулам. Тот весь перекосился. Цирилло показывал на него, спасая свою собственную шкуру. Что еще сказать вам? Да. Я сказал: «Это за Майкла и Хелен», — как сказал мне Помми... Его друг как сидел, так и сидел. Вроде даже улыбнулся, когда все кончилось. Рад, что остался жив. Я посмотрел на него и подумал — он наверняка скажет полиции, что крепко спал и ничего не слышал. Я сказал ему: «Пиф-паф», и он ответил: «Пиф-паф». Я отдал ему салют, мы вернулись на судно и отплыли.
— Он понял, что это конец?
— Да.
— Дон Ричард понимал, что это возмездие?
— Вы насчет Майкла и Хелен? Приятель, если он не понял этого тогда, у него теперь миллиард лет на небесах, чтобы это сообразить.
— На небесах?
Киллер засмеялся:
— Ублюдки вроде него заботятся, чтобы и там приобрести укрытие. Его на руках пронесли через райские ворота.
Таггарт прошел по коридору и спустился на лифте. Дело было почти сделано. Через одиннадцать лет после того, как он его начал. Часто, лежа ночью, он думал, что наступит миг, когда он почувствует облегчение, свершив месть. Теперь он понял, что облегчение не пришло.
Два морских пехотинца в форме встретили его в вестибюле.
— Мы искали вас, мистер Таггарт. Губернатор только что прибыл в аэропорт. Он хотел бы, чтобы вы его отвезли в город.
— Сейчас очень поздно. Мне нужен эскорт.
— Огни и сирены? — усмехнулся морской пехотинец, зная пристрастие Таггарта к полицейским делам, и протянул руку, чтобы хлопнуть Таггарта по спине. Но Таггарт уже повернулся к двери, и его холодный взгляд сказал молодому пехотинцу, что друга губернатора по спине лучше не хлопать.
Они вышли из отеля, пересекли дорогу и подошли к зданию аэропорта. Губернатор спускался с лестницы к «роллс-ройсу» Таггарта.
— Добро пожаловать домой, — приветствовал его Таггарт и достал из машины шампанское. Руки дрожали.
— По какому случаю?
— Сделал одно дело.
Он снял проволоку с горлышка, но пальцы не слушались.
— Разреши, — сказал Костанцо. Но Таггарт решил доверить шампанское водителю.
— Открой. Только не встряхивай.
Водитель взялся за дело.
— Держи пробку и вращай бутылку.
Наконец пробка была извлечена. Таггарт наполнил бокалы и вручил один несколько озадаченному Костанцо.
— Давай выпьем за моего отца.
— В любое время, — губернатор поднял свой бокал и слегка ударил его о бокал Таггарта. — За Майкла Таглиона.
— За Майкла Таглиона.
Таггарт осушил бокал. Машина понеслась от аэровокзала. Губернатор откинулся на спинку кресла.
— Шампанское было прекрасным. Что ты делал все это время?
— Строил спортивный зал.
По пути к Манхэттену они обсуждали строительство спортивного зала. Губернатор вернулся из Вашингтона, где его идея высотного гаража получила поддержку, но мэр по-прежнему относился к этой идее без энтузиазма. Когда Таггарт высадил его у Центра мировой торговли, Костанцо повторил то, что уже как- то говорил:
— Все будет в порядке, если ты получишь поддержку мэра. Без этого все может оказаться безнадежным предприятием. Я поддержу тебя, как и обещал, Крис. Но ты отлично знаешь, что у меня нет такого веса в делах на Манхэттене, как у него.
— Я собираюсь заняться им. Он мне во многом мешает.
Костанцо насторожился.
— Похоже, ты забыл, что политика — это не война, Крис. Тебе не надо пытаться уничтожить человека, который в следующий раз может тебе пригодиться. Ослабь свою хватку... Передай привет брату.
Таггарт отдал распоряжение шоферу отправляться в Квинз.
Он посмотрел на клуб Хелен. Сквозь стекло было видно бармена и уборщика, чистившего ковры пылесосом. Таггарт толкнул входную дверь и сказал трем охранникам-сицилийцам, что ему нужно повидать Хелен.
Хелен сидела за своим рабочим столом. На ней была шелковая блуза и вельветовый костюм. Она, казалось, стала старше, черты лица чуть смягчились. В ушах поблескивали бриллианты, и Таггарта кольнула ревность, когда он подумал, что это может быть чьим-нибудь подарком.
— Хорошие новости?
— Ты знаешь, что дон Ричард напал на твою семью?
— Я это знаю, — сказала она, — и знаю почему.
— Он убит.
— Когда?
— Сегодня. Во Флориде. Скоро об этом будет в газетах.
Она внимательно посмотрела на его лицо и произнесла:
— Мой отец был бы доволен.
— А ты?
— Во мне какая-то часть радуется этому, а другая думает: а что это меняет?
— Я принес эту новость той части, которая радуется.
— А что ты чувствуешь?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты тоже ненавидел его за убийство твоего отца?
— Я говорил, что нет.
