чувствовал, это примерно как гречка с морской капустой сходится. Но у меня все сходилось: вода с огнем, небо с землей, а баклажан с денатуратом. Легко.
— В смысле: не сдвинулся сам — помоги сдвинуться другому? — усмехнулся Николай. — Лихой ты парень!
— Всегда к твоим услугам, брат! — хохотнул тот.
— О чем ворчим? — улыбнулся им Иван, приземляясь на свободное место. Стася села напротив и просто поздоровалась с ребятами.
— Николай переживает, не забыла ли Стася про свое обещание экскурсию ему устроить по лекционным залам, — хитро глянул на женщину Сван.
— Раз обещала, сделаю.
— Может, в город еще сводишь, покажешь ему современность, — предложил Иван.
— Я очень даже 'за', — улыбнулся ей Чиж. — В кафе посидим, в кино там, на танцы сходим.
— Куда? — наморщила лоб женщина, а мужчины дружно рассмеялись. Николай растерялся:
— Что смешного?
— Ничего, — заверил Иштван.
— Одна неувязка: танцев и «кина» у нас нет, — хохотнул Сван.
— Как нет? Совсем?
— А зачем? — удивился Ян. — Есть интерактивные средства массовых коммуникаций — мульти комбайн. Ты разве им еще не пользовался? Он в каждой комнате.
— Он им орехи колол, — засмеялся Сван.
— Хватит вам потешаться над человеком, — попросила Стася.
— Ты, брат, не обижайся, все нормально, — сказал Иштван. — Я сам к этому привыкнуть не мог. Ну, как же — кино! Это же искусство, это же нечто креативное, заоблачное.
— Разве не так? И как же вы развлекаетесь? Как расслабляетесь, я в курсе, — улыбнулся, глянув на двух закадычных друзей. Те переглянулись, улыбки и хитрые взгляды попрятали.
— Как? — влезла Стася, с хитринкой поглядывая на Чижа.
— Массаж, — поведал тот.
— Здорово, — хмыкнула.
— Мне тоже понравилось, — заверил. — Но без кино он не пошел.
— Какие фильмы, брат? У тебя как у всех машина в комнате — любое кино смотри в любой проекции. Там же миллион радиостанций, мгновенный видио блок связи, инет, факс…
— Феникс…
— Сокол…
— База, база, я фламинго, иду на посадку! — засмеялись опять Сван и Иштван.
— Каналов только около пяти тысяч, — не обратив на их приколы внимания, продолжил Ян.
— Рекомендую канал новостей. Тебе понравится, — заверил Пеши. — Вчера смотрел, очень душевно о праздновании пятисотлетия с открытия «стрелы» рассказывали…
— 'Стрела' у нас что?
— Хм. Скоростная линия общественного транспорта, — пояснил Иван.
— Пример: ты работаешь в Новом Орлеане, а живешь в Белграде. Добираться два часа туда и два обратно…
— Сколько?!
— Два! По здешним меркам ужас как долго и нудно. Но открыли «стрелу» и гражданин федерации преодолевает это расстояние в четыре раза быстрей, — ответил Иштван. — Здесь очень трепетно ко времени относятся.
— Ну-у… — ничего себе прогресс!
— И с кино тоже самое, — видя некоторую растерянность Николая, хмыкнул Иштван. — Представь какой-нибудь фильм.
— Ну… «Мимино» или «Сталкер» Тарковского.
— 'Сталкер' видел, — кивнул. — А теперь представь этот фильм в своих руках и делай с ним что хочешь. Переделывается на свой вкус все что угодно от цветов до сюжета. Любой, кому охота, легко это делает. Ну, и сколько вариантов «Сталкера» будет? И зачем идти куда-то что-то смотреть, если все скачивается и как ты хочешь строится. Танцы? Задай режим, например «ретро» и будет тебе нон-стопом до тошноты от Глинки до 'Машины времени' все что угодно — танцуй — не хочу. Кафе, магазины? Точно так же заказываешь все через комп и получаешь в течение максимум часа.
— Лихо, — кинул в рот орешек в шоколаде Чиж, пережевал, переваривая информацию. — А как здесь тогда развлекаются, увлекаются чем?
— Книги.
— Книги?
— Именно, — заверил капитан. — Одно время их вообще не читали, а потом…
— Это целая магия, — влезла Стася. — Читать написанные слова и искать глубинные смысл в каждой фразе.
— Угу. Это лучше, чем фильмы под свой вкус переделывать, увлекательнее, — согласился Ян. — Я тут прочел:
'Утро весеннее, тополь седой,
красный закат над листвой молодой,
тихая ночь с одинокой звездой —
первыми вы научили любить
мальчика некогда бывшего мной.
Было моим только то, что любил.
Животворящей весною я был,
не был бы я весной настоящей,
если не стал бы листвою шумящей,
если б закат и листву позабыл'!
Как сочно, ярко, как глубоко! Это написал человек. Сложил из обычных слов целый мир, постиг его суть и щедро нам отдал.
Чиж потер ершик волос на затылке: однако.
— А ты стихи какие-нибудь знаешь? — спросила Стася.
Попасть впросак не хотелось и Николай поспешил выдать первое пришедшее на ум:
— 'Белеет парус одинокий в тумане моря голубом,
что ищет он в стране далекой, что кинул он в краю родном'.
Мужчины с уважением уставились на него, Ян даже рот открыл от восхищения, а Стася посмотрела с удивлением. Один Иштван с насмешкой:
— Ну, ты романтик…
— Чьи это стихи? — потянул за рукав легкой куртки мужчину Ян.
— Лермонтов, — протянул Чиж, умиляясь чудаку.
— Красиво и глубоко, — кивнула Стася.
— Почти про нас, — поддакнул Пацавичус. У Николая тик глазного века от непонимания образовался:
— В смысле?
— Парус — странник. Во времени как мы. И… чего он там? Кинул и ищет, вот и мы здесь оставляем, туда идем искать, потом возвращаемся и, никто не знает, куда и откуда мы.
— Хм, — только и выдал Чиж.
— Ян, ты философ, — заверил его Иштван.
— Не-а, он поэт, — влез Сван.
— Поэт у нас Чиж.
— Коля, а прочитай еще что-нибудь, — попросила Русакова.
— Э-э-э, — чтобы такое вспомнить? — ' В лесу родилась елочка…
Иштван чуть не подавился чаем, заржал к смущению Николая, который итак понял, что не то
