– Не знаю… Куда угодно, желательно подальше…
– Я тебя самого сейчас подальше отправлю!
– Есть одна задумка, академический совет подсказал. Если ее убрать в нестабильное время, в очень глубокий пласт временной зоны, то скорее всего она не сможет существовать. Фантом держится на проявлении отрицательных энергий, она буквально фонит отрицательными зарядами, а там где чистые энерго поля, существовать не сможет. Плюс зона удаления и перегрузка. После кластеры не смогут группироваться настолько плотно и долго. Фантом исчезнет.
– Самоликвидируется?
– Возможно.
– Слушай, Симаков, меня твое «возможно» не интересует! И уж тем более не представляет интереса для ребят, что в капкане другой параллели застряли, как не будет интересовать человечество, которое самоликвидируется твоими молитвами!
– Северин уверил, что у нас есть сутки.
– Благодарю! Успокоил!
– Есть еще вариант. Два: рассказать Х Русановой о том, что она мертва или… столкнуть с живой.
– Еще не лучше! Как ты себе представляешь оба варианта?
– Ну у у… А что? Прийти, сказать…
– И она поверит и с горя уйдет в депрессию дефрагментации! Ты этими сказочками корми юных кроманьонцев, а мне факты давай!
– Тогда отправить ее в начало времен, как и говорил.
– Фантом?
– Фантом. Он очень плотный, видимо сама не понимает, что мертва, цепляется за оболочку.
– Угу. Какой уж ей понять, если и мы только сейчас определили!… Отправим эту, останется вернуть Русанову домой.
– Да. Правда, это теория. Сказать определенно невозможно, данных мало, они все из серии неизученного.
– Тьфу! Откуда она взялась, ты хоть можешь сказать? Почему у нас то проявилась, да еще в боксе, как при переходе!
– Понятия не имею.
– А как?!
– М м м… скорей всего граф, да, я почти уверен. Он важная фигура в истории и исчезнув с арены, он искривил пространство и время. По роковому стечению обстоятельств, видимо, в тот же момент, в какой то параллели произошел переход Х Русановой. Ее проявление здесь, скорее всего спонтанно.
– Это уже решили. И с графом все ясно. Ты мне про Х Русанову скажи.
– Параллель…
– Это я уже слышал!
– Параллелей масса…
– Ближайших две!
– Ну… если она не из технократии, что уже ясно, значит из другой.
– Спасибо! – прошипел Шульгин. – Мне стало легче! Без тебя я бы не догадался!… Короче, капитан, достал ты меня со своими теориями без подтверждений. Еще одну такую выдашь, вылетишь из отдела. Я из за твоего разгильдяйства и непомерной фантазии людьми рискую, теоретик фигов! Даю тебе два часа, не сможешь найти пути возвращения праевы, пиши рапорт. Х Русанову я уберу, остальное – за тобой. Свяжись с «Индиго» пусть пришлют выкладки по фантомам.
– Уже.
– А почему я их еще не вижу?!
– Так я не стал напрягать…
– Сейчас же перешли!! И если еще какая нибудь «мелочь» вдруг пройдет мимо меня… Раздолбай!!
Грохнул переговорник о стол и уставился перед собой, не замечая поникшие взгляды дежурных. Дисплеи по прежнему выдавали рябь, в эфире так же стояла тишина. С группой альфа так и не было связи. Скверно – не то слово. Ведь в начале операции никто не предполагал, что ставка настолько высока и не один отрезок времени и пространства, ни изменения в реальности на данном отрезке, а вся реальность вместе с соседними, включая существующие человечества, зависят от трех биороботов и действий одной патрульной.
Бред. Но факт.
Удивления не было, с подобным уже сталкивались, оуроборо и не такое видывал. Другое нервировало – на своем отрезке они вполне справлялись, а тут чужая зона, мало неизученная, так еще и влияющая на их реальность. И дали они ей такую возможность сами, отправив группу, которую ни при каких обстоятельствах не должны были отправлять. «Вовремя» выяснилось, ничего не скажешь.
– А надо то было всего лишь, убрать «подарки». Одного к себе, другую – куда угодно, – протянул Шульгин. Такого просчета за все двадцать лет службы в Оуроборо он не допускал, и сейчас ужасался сам себе. – Гребанный «эффект бабочки»!
– Бабочка – не глупа, – подал голос Лавричев. Шульгин глянул на него, как премию в виде гауптвахты выписал:
– И что прикажешь?
– Верить и надеяться.
– Замечательно! А ничего, что «бабочка» не в курсе? Ничего, что «бабочка» всего лишь женщина, обычный человек, а не биоробот с встроенной системой оптимизации данных, прогноза и присчитывания вариантов поступков? Ты бы как на ее месте чувствовал?
– Она хороший специалист.
– Но живой человек… способный как ошибаться, так и умереть, – отрезал, отворачиваясь.
– Но она жива.
– Пока, – сухо бросил полковник. – Ее жизнь сейчас на волоске. Сложи элементарное, капитан: проявившийся фантом и отсутствующий прототип, там, куда попала четверка. А почему ее приняли за другого, где он сам, этот ее прототип? Не в том ли он виде, что и первый, по мирам шастает? Оба из разных параллелей, что уже ясно, как понятно, что оба мертвы. Вывод прост: мертв один, мертв и второй, значит, теоретически, должен умереть третий – Русанова. Случись – все в тартарары полетит! Соседние миры под откос и мы туда же.
Лавричев склонил голову, не имея аргументов против доводов полковника. Все точно, все правильно. Случись что с четверкой – случится и с реальностью, в которой она жила. Праева – не шутка.
– Не думали, не гадали, а козырной картой как простой мелочевкой сыграли.
– Рано панихиду заказываешь, попляшем еще.
Шульгин хлопнул по панели видиосвязи, вызывая Казакова:
– Говоришь, заскучали твои? Ладно, отправляй с лаборантами сопровождением. Всю группу!
– Х тоже?
– Да!
– Опасно.
– Отправляй. Так надо.
– А что моя девочка?
– Скоро будет дома.
– Прекрасно.
– Твои как вернутся – в бокс, и пусть будут наготове.
– Понадобятся? Тогда лучше не отправлять.
– Я сказал, они идут с лаборантами.
– Смотрю, неприятности? – подозрительно прищурился Казаков.
– Нет! – душевно рявкнул тот и отключил связь. Уставился на своих:
– Что хотите делайте, как хотите, но в ближайший час связь с Вубсом, чтобы была!
Одно его успокаивало: ребята запрограммированы на сохранение человека любой ценой. Главное им
