как-то стыдно заходить – столько упирался. К тому же все слышали, как он тут ревел и капризничал. Поэтому Сашка продолжал сидеть на лавочке, ковыряя пальцем петельку от пуговицы на рубашке.
Два раза выглядывал лопоухий мальчик и показывал Сашке язык. Один раз выходила девочка с двумя жидкими косичками. Она долго искала что-то в своем шкафчике, тихонько разглядывая Сашку из-за дверцы.
Потом все стали собираться гулять. Дети шумели, смеялись, толкались у лавочек. Сашка краснел и втягивал голову в плечи.
– А новый мальчик не идет с нами гулять? – спросила у Анны Леонидовны полная девочка Катя с большим бантом в хвосте. – Или он не будет в нашу группу ходить?
«С этой толстой дружить не буду!» – сразу же подумал Сашка.
– Да он язык проглотил! – воскликнул лопоухий мальчик и тут же продемонстрировал свой. Еще двое мальчишек показали языки, и несколько девочек захихикали.
«С этим ушастым тоже не буду дружить!» – подумал Сашка.
– Внимание! – Анна Леонидовна три раза хлопнула в ладоши, и все посмотрели на нее. – У нас в группе новый мальчик. Его зовут Саша Юрченко. Я хочу, чтобы вы его не обижали и всё тут ему показали. На прогулку он встанет в пару с Рябининой.
И обращаясь к Сашке:
– А почему ты не одеваешься? Ты не хочешь гулять?
Сашка очень хотел погулять. Ему надоело сидеть в раздевалке. Но он почему-то промолчал и снова опустил голову.
– Ну ничего. Побудешь сегодня в группе с нянечкой, освоишься, – сказала воспитательница и потрепала Сашку по голове. – А захочешь, приходи к нам на площадку.
Когда все ушли, он снова заплакал.
Детское горе такое страшное и сладкое одновременно… Когда уже плакать нечем и незачем, все еще хочется тихонько мычать и раскачивать его внутри себя, как качают языком молочный зуб, который вот-вот оторвется от десны.
– Меня зовут Лена Рябинина. – Девочка сняла шапку и села рядом с Сашкой на лавочку.
Сашка молчал.
– Ты хочешь домой, да? – участливо спросила девочка Лена.
Сашка опустил голову и прикусил губу, чтобы снова не разреветься.
– Я сперва тоже хотела. Я даже хотела заболеть и простыть, чтобы меня в сад не вели! Я для этого в сонный час ходила в туалет и пила там много воды холодной из крана.
– Надо было из холодильника, – подсказал Сашка, не поднимая головы.
– Ага, из холодильника! Кухня на первом этаже! Не проберешься.
– Не проберешься, – согласился Сашка.
– А еще я дышала в открытую форточку. Смотри, вот так! – Лена широко открыла рот, высунула язык и задышала быстро-быстро, резко втягивая воздух.
Сашка непроизвольно задышал вместе с ней. И закашлялся.
– Надо было босиком постоять на кафеле в коридоре. Я пробовал. Сразу насморк появляется!
– А ты в трусах стоял или в колготках? – поинтересовалась Лена.
– Конечно в трусах! В колготках ничего не получится.
Они немножко помолчали, и Сашка сказал:
– Но лучше, конечно, что-то серьезное. Ногу сломать или руку. Дольше заживает.
– Ой, а у нас Еремин ногу вывихнул однажды сильно! – оживилась Лена. – Целую неделю дома сидел. Это он так с беседки прыгал. Хочешь, покажу где?
Сашка уже собрался было надевать ботинки, но тут группа вернулась с прогулки, и воспитательница скомандовала всем быстро переодеваться и мыть руки перед обедом.
– Я тебе потом покажу, – успокоила его девочка Лена, – не волнуйся. Пошли обедать.
И Сашка послушно пошел за ней.
А после обеда все отправились на сонный час.
– Еремин! – позвала Лена из своей кровати. – А ты когда ногу вывихнул, долго сперва прыгал?
– А тебе зачем? – спросил Еремин. – Наябедничать хочешь?
– Дурак! – сказала Лена. – Для Саши вот надо, для новенького.
Еремин сел в кровати. И еще несколько мальчиков сели тоже.
– Если специально, может и не получиться. Лучше сразу с козырька тогда прыгать.
– А там высоко? – спросил Сашка.
– А ты что, сдрейфил? – спросил Еремин.
– Ему чтобы в сад не ходить, – вмешалась Лена. – Можно просто горло простудить.
– Тогда надо много мороженого! – со знанием дела сказала полная девочка Катя.
– Или холодной газировки, – добавил лопоухий мальчик с соседней кровати. – Я летом на море холодной газировки попил, потом два дня охрипший ходил.
– Два дня мало, – заметил кто-то из мальчиков. – Тогда уж лучше подраться.
– Ага, тогда всех накажут, – сказала Лена.
– Значит, надо прыгать! – подвел итог Еремин.
В спальню вошла воспитательница, и все быстро юркнули под одеяла и закрыли глаза.
– Не притворяйтесь. Я знаю, что вы не спите, – сказала она. – Кто куда собрался прыгать?
Сашка посмотрел в окно. От порыва ветра с клена сорвалось несколько листьев.
– Я собрался! – сказал Сашка.
Все затаили дыхание. Анна Леонидовна присела рядом с ним на постель.
– Откуда это ты собрался прыгать? – спросила она озабоченно.
– С вертолета! – сказал Сашка. – Когда вырасту, научусь прыгать с вертолета. Я парашютистом буду!
– Это здорово, молодец! Только нужно много учиться и тренироваться. И хорошо кушать!
Сашка сел в кровати и опять посмотрел в окно.
– Листья очень похожи на парашюты, – сказал он тихо. – Им, наверное, очень страшно. Они прыгают в последний раз…
Анна Леонидовна обняла Сашку за голову и притянула к себе. В этот момент он стал ей как-то по- особому дорог.
Не волнуйся
Дядя Вася никогда не снимал тельняшку. Казалось даже, что он был в ней с рождения, выцветшей от бесконечных стирок, с аккуратно заштопанным правым рукавом.
Дядя Вася шел через двор, размахивая авоськой с пустыми кефирными бутылками, и коты у мусорных баков провожали его настороженным взглядом.
Еще год назад он бы нес в этой авоське бутылочку красненького или парочку пивка. Но теперь у дяди Васи осталась только треть желудка – особо не забалуешь.
От этого ему каждый раз было грустно и немного стыдно перед дворником Петровичем.
Петрович уже поправился с утра и теперь деловито прогуливался по двору, отпуская шуточки в адрес молодой соседки Шурочки, вешающей белье.
Его жена, тетя Клава, терла форточку газетой, высунувшись из окна, и дух тушеной капусты густо стелился по колодцу двора.
– Здорово, Василий! – кричал дворник дяде Васе. – Дезертируешь, значит, в сторону молочной продукции?
Дядя Вася виновато улыбался и разводил руками.
Двоечник Митька чинил у подъезда старый велосипед, а двое ребятишек поменьше восторженно наблюдали за его действиями. Время от времени они задавали Митьке вопросы, и тот, обтерев руки о штаны, со знанием дела объяснял им тонкости велосипедной сборки.
Тетя Рива делала дыхательную гимнастику на балконе.
– Мама, идите уже в дом, вы устали! – говорил ей сын Йося. – Мама, вам нельзя так напрягаться!
