несколько его верных друзей, деливших с ним и радость и горе, провели зиму 1306 года. Между тем на всех его близких в Шотландии словно бы ополчился злой рок. Замок Килдрамми не выдержал осады англичан, и Найджел Брюс, красивый и смелый юноша, был жестоко казнен победителями. Царственная супруга Роберта и ее фрейлины, в том числе и графиня Бахан, были заключены в темницу, где терпели самое жестокое обращение.

Графиня Бахан, как я тебе рассказывал, нанесла королю Эдуарду тяжкое оскорбление, возложив венец Шотландии на голову Роберта Брюса. Ее держали в специально изготовленной клетке в замке Берик. Некоторые шотландские летописцы изображали дело так, будто клетка с бедной графиней висела за крепостной стеной, как, бывает, висит за окном клетка с попугаем. Но это их собственный невежественный домысел. Клетка леди Бахан была встроенным в здание массивным сооружением из дерева и железа, наподобие тех, где держат в зверинце хищников. Такие клетки имелись почти во всех старых тюрьмах. Предназначались они для узников, которые, либо за мятеж, либо за какую-нибудь другую провинность, должны были понести особо суровое наказание.

Известие о падении Килдрамми, о захвате в плен любимой жены и казни брата настигло Брюса в жалкой хижине на острове Рэхрин и ввергло его в пучину отчаяния.

Примерно к этому времени относится случай, живущий лишь в семейных преданиях Брюсов, но вполне согласующийся с обычаями той эпохи. После получения горестной вести из Шотландии Брюс лежал как-то утром на своей одинокой кровати, терзаясь вопросом, не лучше ли ему выбросить из головы все мысли о шотландской короне, распустить своих соратников и, отправившись с братьями в Святую землю, отдать остаток жизни борьбе с сарацинами. Таким образом, думал он, ему, может, удастся искупить перед Небом великий грех убийства в стенах Божьего храма. С другой стороны, рассуждал Брюс, было бы подло и малодушно отказаться от попыток вернуть свободу Шотландии, пока остается хоть малейший шанс добиться успеха в деле, которое, если разобраться, касается его гораздо больше, чем изгнание неверных из Палестины, хотя тогдашняя церковь, скорее всего, внушала иное.

Мучаясь сомнениями, Брюс смотрел на потолок хижины и вдруг заметил паука, качавшегося на выпущенной им из собственного брюшка длинной нити. Паук пытался, как свойственно этим тварям, перемахнуть с одной потолочной балки на другую, чтобы протянуть между ними основу, вокруг которой он собирался сплести паутину. Насекомое шесть раз, как подсчитал Брюс, повторяло свою попытку и каждый раз безрезультатно. Тут Брюсу пришло в голову, что он сам проиграл шесть битв англичанам и их союзникам и что бедный упорный паук, столько же раз не достигавший своей цели, находится в одинаковом с ним положении. «Что ж, — подумал Брюс, — раз мне не дано узнать, какой путь лучше, я положусь на везение этого существа. Если паук снова попробует прилепить свою нить к балке и ему это удастся, я в седьмой раз дерзну попытать счастья в Шотландии, если же его постигнет неудача, я отправлюсь на войну в Палестину и никогда больше не вернусь в родную страну».

Едва Брюс принял такое решение, как паук, качнувшись изо всех паучьих сил, прочно прикрепил паутинку к балке, до которой столько раз не долетал. Брюс, воодушевленный его успехом, рискнул испытать собственную судьбу, и представь себе: как прежде он не одержал ни одной победы, так впоследствии не понес ни одного решительного или даже мало-мальски значительного поражения. Я часто встречался с разными Брюсами, и все они настолько убеждены в правдивости этой истории, что ни при каких обстоятельствах не поднимут руку на паука, ибо его древний сородич показал пример упорства и напророчил удачу их великому тезке.

Положив возобновить борьбу за власть над Шотландией, невзирая на скудость средств, имевшихся у него для достижения столь великой цели, Брюс со своей маленькой свитой переплыл с Рэхрина на остров Арран, лежащий в устье реки Клайд. Сойдя на берег, король спросил у первой встретившейся ему женщины, есть ли на острове вооруженные люди. Та ответила, что совсем недавно сюда явились вооруженные чужаки, которые в пух и прах разгромили английский гарнизон замка Брэтик[33], убили его коменданта и теперь развлекаются охотой в окрестностях. Король попросил отвести его в тот лес, куда чаще всего наведывались эти неизвестные лихачи, и принялся трубить в рог. А надо же такому случиться, что командовал захватившим замок отрядом известный тебе Джеймс Дуглас, один из лучших друзей Брюса, и под началом его собрались самые доблестные из патриотов. Услыхав рог Роберта Брюса,

Дуглас сразу же его узнал и вскричал: «Там государь, так трубит только он!» Тут охотники сломя голову полетели на зов своего повелителя, и радость старых боевых товарищей при виде друг друга не знала пределов, хотя они не могли удержаться от слез, вспомнив о своей неприкаянности и о тяжелых утратах, понесенных ими за время разлуки. Но все они обладали железной волей и горели желанием освободить свою страну, чего бы это им ни стоило.

Теперь Брюс находился в такой близости от Шотландии [34], что мог видеть ее берега, откуда было рукой подать до его родовых земель, население которых, скорее всего, хранило ему верность. Они с Дугласом тут же стали прикидывать, как им лучше начать новый поход против англичан. Дуглас решил тайком отправиться в родные края и поднять своих сторонников, чтобы первым делом отомстить английскому аристократу лорду Клиффорду, которому король Эдуард передал его имения и который устроил себе резиденцию в вотчине Дугласов.

Брюс, со своей стороны, установил связь с противоположным побережьем Каррика через одного из своих приверженцев, некоего Куберта. Куберт получил указание разузнать, есть ли в Каррике люди, готовые взбунтоваться против англичан, и если таковые найдутся, развести костер на высоком мысу

Тернберри на побережье Эйршира напротив острова Арран. По этому условному сигналу Брюс должен был пуститься в плаванье со всем своим войском, насчитывавшим не более трехсот человек, чтобы соединиться в Каррике с мятежниками.

Брюс и его соратники с нетерпением вглядывались в даль, но день проходил за днем, а огонь не зажигался. Наконец на мысу Тернбери замерцало пламя. Король и его гвардия весело погрузились на свои корабли и галеры, заключив, что каррикские друзья вооружились и ждут только их появления. Они высадились на берег в полночь, и нашли там лишь своего лазутчика Куберта с очень плохими вестями. Лорд Перси, сообщил он, хозяйничает в здешних местах с двумя или тремя сотнями англичан и так запугал жителей, как угрозами, так и насилием, что никто из них не смеет даже помыслить о том, чтобы возмутиться против короля Эдуарда.

—    Предатель! — вскричал Брюс. — Зачем же ты тогда подал сигнал?

—    Увы, — отвечал Куберт, — костер был разведен не мной, а кем-то другим, бог знает зачем. Но, как только я его увидел, меня пронзила мысль, что вы приплывете сюда, подумав, что это мой сигнал, и я поспешил на берег, чтобы вас предупредить.

Огорченный и разочарованный, король Роберт собрался уже плыть назад на Арран, однако его брат Эдуард наотрез отказался туда возвращаться. Он был, как я тебе говорил, человеком отчаянным до безрассудства.

—    Я не покину своей страны, — заявил он, — куда таким неожиданным образом вернулся. Я подарю Шотландии свободу или лягу костьми на земле, которая меня породила.

Немного поколебавшись, Брюс тоже решил, что раз уж он оказался в Шотландии, то пребудет там и примет те испытания и ту судьбу, какую уготовит ему небо.

И вот он принялся совершать налеты на англичан, да так успешно, что вынудил лорда Перси ретироваться из Каррика. Еще Брюс рассылал своих людей в разных направлениях, чтобы они всеми способами вредили врагу, что им обычно прекрасно удавалось. Однако король, оставаясь с небольшой охраной, а порой и вовсе без нее, мог в любую минуту пасть жертвой предательства или прямого насилия. Несколько случаев его чудесного избавления очень любопытны. О некоторых из них я тебе расскажу.

Однажды близкий родственник Брюса, пользовавшийся безграничным доверием короля, за хорошую мзду пообещал англичанам его умертвить. Этот злодей с двумя своими сыновьями сутра наблюдал за королем, пока не увидел, что с ним распрощались все его приближенные, кроме маленького мальчика-пажа. У отца был в руке меч, у одного из сыновей — меч и копье, у другого — меч и боевой топор. Тут король, подивившись, зачем это они так вооружены, когда поблизости нет врагов, начал припоминать некоторые

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату