себе представить.
— Рассказывай! — твердо сказала Зара.
Джэйл помедлила еще несколько мгновений, собираясь с мыслями, и наконец сказала:
— Мурбрук — это отнюдь не единственное место, где за последний год были совершены подобные преступления. Жесточайшие убийства, жертвами которых становились молодые девушки, у которых вырывали сердца.
— И сколько их было?
— По меньшей мере три дюжины. Может быть, и больше. Мы не знаем точно. И во всех случаях раны на телах жертв выглядели одинаково — так, как будто их нанес дикий зверь.
— И где это происходило?
— В Бибельринге, Финстервинкеле и в Галадуре — это далеко на севере, в стране вечных льдов.
— Все эти города находятся довольно далеко от Штерненталя, — заключила Зара. — Много дней пути.
Джэйл кивнула:
— Более того, они далеко отстоят и друг от друга. Тем не менее убийства начались примерно в одно и то же время — на переломе зимы. Так что мы не можем предположить, что Сальери отправил своих бестий в путешествие. Также мы не можем считать, что священник в Мурбруке — единственный виновник преступлений.
— То есть ты хочешь сказать… — протянул Фальк.
— Что во всех частях королевства люди, подобные Сальери, собирают кровавый урожай. Не для себя, а для своего господина. Или господ. Сальери лишь один из многих, кто трудится над тем, чтобы вернуть культу Саккары былую силу.
Зара отхлебнула эля.
— Ты об этом знала еще в Мурбруке? — поинтересовалась она.
Джэйл покачала головой:
— Нет. Я получила важную информацию от Сальери. До этого ничто не связывало все эти преступления воедино. — И, предупреждая следующий вопрос Зары, добавила: — Прочие предатели умирали прежде, чем мы успевали добраться до них и задать вопросы. А перед смертью они уничтожали все, что могло навести нас на верный след. И все они, как и Сальери, были с виду вполне добропорядочными людьми. Один был пекарем, второй — учителем, третий — брадобреем. Ни одного из них нельзя было заподозрить в том, что он — адепт темных искусств. Мы медлили и дали злу глубоко пустить корни. Поэтому мы так торопимся сейчас.
— Злодеи, которые выглядят как злодеи, бывают только в сказках, — наставительно сказала Зара.
А Фальк тут же спросил:
— А что стало с бестиями? Ну с теми, другими, в других городах. Они сбежали?
— Мы их убили, — ответила Джэйл, и снова Фальк почувствовал, что слова причиняют серафиме боль. — Мы убили их всех.
И она сокрушенно покачала головой, словно и хотела бы забыть это, да не могла.
— А кто эти «мы»? — поинтересовалась Зара. — Кому ты служишь? Кто стоит за твоей спиной?
— За моей спиной стоят древние боги, — ответила Джэйл. — И я служу королю — так же, как и мои сестры, серафимы. Как я уже сказала Годрику, наш король — человек мудрый и дальновидный. Он встревожился, услышав об убийствах. И мы отправились в путь по его приказу. Он хочет, чтобы мы узнали все подробности о происшедшем, не вызывая беспокойства у жителей королевства. Король слишком долго боролся за стабильность государства, чтобы потерять все в одночасье.
— Я поняла. — Зара кивнула. — Но почему тогда ты явилась в Мурбрук одна? Где твои сестры? Почему они не помогли и не поддержали тебя?
— У меня есть поддержка, — улыбнулась Джэйл. — У меня есть вы. — Затем ее лицо вновь погрустнело, и она сказала: — Мир изменился. Это коснулось и нас. В прежние времена мы, серафимы, были бессмертны и неуязвимы. Но после войны богов в живых остались едва ли две дюжины моих сестер. Позже многие из них отдали жизнь в борьбе со злом. — Она сказала это, стараясь не смотреть на Зару. — А после войны с бестиями наши ряды опять поредели. Теперь нас можно пересчитать по пальцам одной руки, а этого слишком мало для Анкарии. Больше мы не можем действовать сообща, прикрывая спины друг другу. Я отправилась в Мурбрук, мои сестры — в другие места.
Зара решила сменить тему.
— Но почему никто не поднял тревогу? — спросила она. — Я имею в виду, что столько людей были умерщвлены таким зверским способом, но об этом почти ничего не известно?
— А ты слышала что-нибудь об убийствах в Мурбруке, пока не повстречала Яна? — ответила вопросом на вопрос Джэйл. — Мурбрук лежит в стороне от больших дорог и городов, там почти не бывает чужеземцев. Другие убийства тоже происходили в отдаленных местах, поэтому служителям Саккары удавалось скрываться от наших глаз. На самом деле нам повезло, что мы узнали обо всем достаточно рано и сейчас еще не поздно что-то предпринять. Когда мы будем в точности знать, что происходит здесь, в Штернентале, мы снова обратимся к Годрику, расскажем ему правду и попросим о помощи. Но до тех пор мы будем действовать одни…
Тем временем Брутус поставил на стол два больших котелка, от которых шел ароматный пар.
— Ятнопетита! — сказал он, расставляя тарелки на столе.
Затем снова ушел, вернулся и поставил перед Тором большую миску с сырым мясом.
— Рошабака! — пробормотал он, глядя, как Тор обнюхивает миску. — Дадярошебаки!
Тор заурчал от удовольствия и принялся за еду. Брутус принес всем еще по кружке эля. Путешественники заглянули в котелки. В одном из них плавали в соусе огромные куски тушеного мяса. В другом были жареные овощи с грибами.
Фальк схватил ложку, навалил целую гору себе на тарелку, и его челюсти задвигались с не меньшей скоростью, чем челюсти Тора. Остальные также принялись за дело, и очень скоро тарелки опустели. На вкус еда была ничуть не хуже, чем казалась с виду. Фальк выскреб со дна тарелки остатки, облизал ложку и откинулся на стуле.
— Во имя всех богов, — вздохнул он, — наконец-то я сыт.
Он отхлебнул эля и довольно рыгнул.
— Еще немного, и я съел бы всех ваших злодеев вместе с их сапогами.
— Жаль, что мы этого не дождались, — улыбнулась Джэйл, открывая висевший на поясе кошелек и выкладывая на стол несколько монет — плату за еду, эль и овес для лошадей. — Ну вот, теперь мы готовы встретиться с Илиамом Цаком. Хорошо бы найти кого-то, кто объяснил бы нам, где его башня. — Она быстро глянула на стоявшего за стойкой Брутуса и добавила: — Объяснил членораздельно.
Все же ей пришлось удовольствоваться Брутусом. Он с готовностью взялся объяснить, как пройти к башне Илиама Цака, и терпеливо повторил свое объяснение три раза, прежде чем Джэйл его поняла.
Серафима дала ему еще монету, за старания, Брутус расплылся в улыбке и, погладив Тора по голове, проговорил мечтательно:
— Рошабака… рошабака…
Меж тем трое бородачей встали из-за стола и покинули трактир. Зара обратила внимание, что за все время, пока путешественники ужинали и обсуждали свои планы, эта троица не обменялась ни словом. Впрочем, Джэйл говорила вполголоса, и вряд ли волшебникам удалось услышать что-то. Зара не собиралась верить никому из обитателей Штерненталя, но и шарахаться от каждой тени тоже не собиралась.
Джэйл, вампирша и Фальк вышли на улицу и оседлали лошадей. Дождь прекратился, влажная мостовая блестела, небо застилали серые облака, в воздухе висел туман. Тор затряс головой — погода ему не слишком нравилась.
Внезапный порыв ветра, резкий и холодный, закружил в воздухе опавшую листву. Путники переглянулись — если времена года будут меняться с такой поспешностью, то скоро следует ожидать снегопада.
Если они правильно поняли Брутуса, то их путь лежал на северо-западную окраину города, к высокой изгороди из розовых кустов. Там следовало повернуть налево и перебраться по мостику через ручей.
