В тот вечер и постановили единогласно, что из Средней Азии пора делать ноги. Не мудрствуя лукаво, за две недели спешно свернули дела. Срочность не была на руку. В суматохе понесли большие убытки. Но, как говорится, из двух зол выбрали наименьшее. Каждый день промедления, если вспомнить дедушку Ленина, был смерти подобен. И уж конечно, лучше потерять часть денег, но успеть убраться отсюда подобру- поздорову.
Итак, решение перебазироваться из Средней Азии в Россию созрело у корейца окончательно. Взвесив все «за» и «против», он пришел к однозначному выводу: здесь житья не дадут. Очень уж ополчились на них все вокруг. Взятки и связи перестали «работать». Многие из партнеров попросту отказались продолжать контакты. Даже братва опасливо сторонилась. Чертовщина, в общем.
Поначалу Ким и Соленый уповали на старое воровское братство и непоколебимость традиций уголовного мира – всегда и во всем помогать равному. Но очень скоро на собственных шкурах убедились, что традиции эти в конце восьмидесятых стали очень даже поколебимы, если не сказать шатки. Плевать на все традиции хотели те, кто не по дням, а по часам набирал силу – бывшие спортсмены, бывшие сотрудники МВД-КГБ, бывшие… Короче, всяких разных набралось немало, и все они – ПЛЕВАЛИ! Да и настоящих, законных воров на территории Узбекистана практически не было, так что помощи ждать ни от кого не приходилось.
Бизон по телефону из Ленинграда сказал:
– Помогу.
Вот только московский мент, генерал Багаев, без мыла лез в… долю. Ну что за жизнь сучья пошла! Мусора в кореша набиваются! И послали бы его подальше с неизменным блатным «западло», да не тот случай.
Ленинград
На берега Невы прилетели втроем. Ранним утром.
– С приехалом, братухи!
В аэропорту Пулково Монахова, Кима и Соленого встречал сам Бизон. Или Игорь Иванович Серегин, как чаще его теперь все называли.
– Здравия желаю!
Рядом с ним оказался и… Багаев, прилетевший из Москвы. Иван Иванович был в генеральских погонах, ничуть не смущаясь непосредственной близости воровских авторитетов.
Ну что за сучье время! Век воли не видать – перестройка!
Прямо из аэропорта Иннокентий Всеволодович уехал по делам. Бизон шепнул что-то ему на ухо и извинился перед всеми. Ташкентские гости в сопровождении Багаева и Серегина уселись в роскошный «мерседес».
Спустя час они уже сидели за накрытым столом в каминном зале на первом этаже виллы Бизона.
– Я предлагаю тост, господа! – С рюмкой водки в руке из-за стола поднялся Игорь Иванович Серегин. – За встречу!
«Премьера» тоста была встречена вялыми аплодисментами и короткими, но одобрительными репликами присутствующих.
Бизон принимал Кима, Соленого и Багаева все в той же Тарховке. Вот только дом его был другим. Не бревенчатый, как много лет назад, а двухэтажный, из красного кирпича, с мансардой и балконом. Вокруг дома были аккуратно высажены голубые ели. А весь принадлежащий Серегину участок обнесен трехметровым каменным забором. Нынче перестройка и свобода предпринимательства. Нынче все можно! Ну а коли можно, то в подземном гараже Бизона стояли новенький «мерседес», итальянская «альфа-ромео» и американский «форд Меркурий».
– Господа, предлагаю перейти к делам, – сказал Багаев, которому не терпелось начать переговоры о воссоединении капиталов, о сведении их в одно время в одном месте. Ведь именно для этого он вытягивал в Ленинград из Ташкента корейца и Соленого. – Наши ташкентские друзья, слава Богу, здесь, и думаю, пришло время обсудить вопрос: как жить дальше.
Фразы Багаева немного коробили Соленого и Кима. Не слишком ли здесь этот мент продажный перья распустил?! Но они сдерживали себя, наблюдая за тем, как ко всему происходящему относится хозяин дома – Бизон. А Бизон, похоже, во всем поддерживал купленного генерала. У Соленого, например, мелькала догадка, что между старым вором Серегиным и генерал-майором милиции есть некая договоренность. Впрочем, авторитет Бизона пока что не вызывал сомнений.
– Виталий, – обратился Серегин к корейцу. – Я сделал здесь, в Ленинграде, все, как вы просили. Расчетные и валютные счета в банках для вас подготовлены. Зарегистрированы несколько фирм и некий благотворительный фонд. Последнее для чего? – Он уловил вопросительный взгляд Соленого. – Поиграем с налоговыми органами в кошки-мышки. Так что можете смело перекачивать сюда деньги. Все на мази…
Затем Бизон в подробностях рассказал партнерам, как он себе видит переправку оставшихся безналичных денег из Ташкента в Ленинград и как вообще станет разворачиваться их совместная деятельность на территории России. Умолчал хитрый лис лишь о том, что все до копейки средства, переведенные или привезенные сюда наличными, автоматически переходят под его и Багаева непосредственный контроль. Серегин и генерал, имеющие реальную и практически неограниченную власть над рядом банков, по сути становились хозяевами миллионов, которые принадлежали корейцу и Соленому. Но те об этом пока не догадывались.
«И слава Богу!» – подумал Игорь Иванович, наблюдая за тем, как спокойно воспринимают его слова ташкентские гости.
– Меня интересует еще одна штуковина, – подал голос Соленый, когда Бизон завершил свой хитроумный экскурс в дебри финансово-экономических взаимоотношений. – Возможно ли здесь, в России, получение индивидуального банковского сейфа?
Бизон с Багаевым незаметно переглянулись. Вероятно, Соленому было что хранить в этом сейфе, коли он задает такой вопрос.
– Безусловно! – ответил Игорь Иванович. – Я вот только проконсультируюсь с банкирами, как это лучше обстряпать и в каком именно банке предоставить тебе сейфовскую ячейку.
– Но это надежно? – с некоторой тревогой спросил Солонов.
