– Вы ничего не упустили в своем рассказе? – поинтересовался офицер, предлагая киллеру сигарету.
– Труба… – безвольно выдохнул тот.
– Не понял.
– Нужно пробить трубу в ванной комнате. Сюда после моего ухода должен прийти кто-то из обслуживающего персонала отеля.
– Зачем?
– Это мне неизвестно.
– Билли! – интерполовец обратился к одному из своих людей. – Займись трубой.
После того как Билли повредил фитинг, все присутствовавшие перешли из гостиной в спальню, где и притаились в ожидании еще одного незваного гостя…
Мишаня прошелся по коридору второго этажа. В двух местах здесь были вмонтированы датчики контроля. По их показателям определялось, в каком, именно из номеров произошла поломка. Первый оказался в полном порядке. Другой же, расположенный в дальнем конце коридора, навел Гольфманда на цель. Теперь он знал, куда требуется войти. И вошел.
Открывшаяся картина повергла его в ужас. Прямо посреди гостиной, раскинув в стороны руки, лежал труп мужчины. Грудь его была залита кровью, которая растеклась бурым пятном по серому ковровому покрытию пола.
Мишаня еле сдержал тошноту, подкатившую к горлу. И первое, что захотелось сделать, это выбежать в коридор и кричать во всю глотку о помощи. Но он остановил себя, вспомнив о том господине, который послал его сюда.
Переведя дух, Гольфманд надел перчатки и приступил к обыску. Аккуратно ощупал карманы убитого. Они оказались пусты. Точнее, в них не обнаружилось искомого. Какие-то бумажки, авторучка, портмоне… Все это Мишаню не интересовало. Рядом с телефонным столиком стоял «дипломат». Без труда открыв замки, инженер-сантехник заглянул внутрь и… замер в изумлении. Он нашел то, что искал! В боковом кармашке кейса, завернутый в полиэтиленовый пакет, лежал камень. Бриллиант величиной с голубиное яйцо!
Дрожащими пальцами Мишаня извлек из «дипломата» находку и переложил ее в карман своего форменного пиджака. Все. Дело сделано. Теперь нужно поскорее убраться отсюда. А потом позвонить в полицейский участок и сообщить об обнаружении трупа неизвестного мужчины.
Резко развернувшись, Гольфманд ринулся к выходу. Рванул на себя дверь и… чуть не потерял от страха сознание. На пороге стоял высокого роста мужчина с пистолетом в руке. В безумном ужасе Мишаня кинулся обратно в номер. Но и тут его ждал сюрприз. Распахнулась дверь спальни, и оттуда вышли в гостиную вооруженные люди. К тому же «труп» ожил и принялся брезгливо отряхивать с себя красную краску. Колени Гольфманда подкосились, и он рухнул на пол. Чьи-то сильные руки подхватили его и швырнули в кресло. Он попытался подняться.
– Сидеть!!! – крикнули ему по-русски.
– Благодарю вас, господа, – заговорил уже по-английски мужчина в сером костюме и дымчатых очках. – Судя по всему, дело близится к развязке…
ВОЛКИ
1965 год
Хабаровский край, Верхнебуреинский район
– Ты порешил часового, Соленый…
– Заткнись!
– Ты убил его…
– Шевели костями. Если до вечера не попадем к «железке» – пиши пропало. Оцепят район – не уйдем. Так что закрой хлебало, Монах. Чухать надо, а не языком молоть.
– Соленый, может, в зону вернемся? Добровольно, а? Я боюсь, Соленый!
– Сявка! К стенке захотел?! Н-на!!! – Полуобернувшись на ходу, Соленый изо всех сил саданул Монаха кулаком в лицо. Тот кубарем покатился по земле, но тут же вновь поднялся на ноги и поспешил за ударившим его.
Их было двое. На плече Соленого болтался автомат Калашникова образца 1947 года с примкнутыми штыком и магазином. Монах оружия не имел. Одетые в черные лагерные робы, они остервенело продирались через тайгу, уходя все дальше и дальше от высоких заборов, колючей проволоки, караульных овчарок и окриков часовых.
Весна вовсю будоражила тайгу. И если между деревьями пока лежал снег, то на опушках уже чернели проталины, поднимая в воздух пары от запрелого мха, перегнившей за зиму листвы и народившейся только что черемши.
Ближайшую, а потому наиболее реальную опасность для каторжников сейчас представляла не относительная близость колонии, из которой им удалось бежать, а маленькая лесная гнида, насекомое, пробуждающееся при первых теплых лучах солнца, – энцефалитный клещ. Мерзость, каких на земле мало. Укус клеща неизбежно влечет за собою смерть. А умирать не хотелось. Потому оба – Соленый и Монах – высоко подняли воротники своих ватников.
Солдаты-краснопогонники – где они еще? Хотя, конечно, спохватились. Кинулись в погоню. Но их мало, а тайга большая. Караульные собаки – безмозглые твари, способные лишь ходить с вертухаями по периметру зоны и драть в клочья мясо заключенных. Работе по следу не обучены.
Есть, конечно, оперативный полк внутренних войск. Там и солдаты натасканы зеков ловить, и овчарки у них розыскные. Но полк далеко, аж под Хабаровском. Пока они сюда доберутся, пока «кольцо» по тайге выставят, много часов пройдет.
– Слышь, Соленый! – Монах не обиделся на полученную только что зуботычину. Она его даже протрезвила. – Куда идем-то, сам знаешь? «Железка» длинная. Так и до Хабаровска дошкандыбать
