– Извините, но с меня сегодня достаточно, – ответила Сара, присаживаясь на край кушетки, чтобы собрать длинные каштановые волосы в конский хвост и перетянуть его резинкой.
А Джинджер и Мэтт уже обнимались. Смотрели они друг на друга с такой нежностью, какая бывает во взглядах влюбленных, когда их никто не видит. В глазах Мэтта, устремленных на Джинджер, светилась такая беззаветная, щенячья преданность, что Сара на мгновение позавидовала подруге. Сама она была не избалована поклонниками. Конечно, были ребята, которым она нравилась. И даже очень. Но никто еще не смотрел на нее
Они все вместе спустились в гараж. Мэтт обнял обеих девушек, шутливо прижимая их к себе.
Сара подошла к своему мотоциклу.
– Заехать за тобой после работы?
Джинджер кивнула.
– Сходим вечером вместе в пиццерию?
Сара попыталась ответить как можно небрежнее:
– Очень жаль, сегодня не могу. Я занята.
Но голос выдал ее волнение.
Мэтт легонько ущипнул ее.
– Ну ты даешь, Сара.
– Не выдумывай, Мэтт. Ничего особенного. Парень как парень. На работе познакомилась.
– Это тот, который на черном «порше»? – допытывалась Джинджер. Ей все надо было знать сразу.
Мэтт обнял Сару за плечи и отвел в сторону.
– Тебе что-то нужно? – спросил он.
Она смутилась.
– Ты о чем?
– Ну, деньги там. На всякий случай. Чтобы ты чувствовала себя свободнее. Может, ты сама захочешь его отшить. Мы же о нем понятия не имеем. Что он за тип? Куда он тебя собирается тащить?
Сара вымученно улыбнулась и сняла руку Мэтта со своего плеча.
– Большое спасибо, папочка. Не первый раз иду на свидание.
Смутный внутренний голос, который она легкомысленно называла «наша маленькая Сара», напомнил ей, что Мэтт суется в ее дела не из любопытства, а потому, что он и Джинджер тревожатся за нее. Вообще-то «маленькая Сара» часто оказывалась права. Иногда Сара слушалась своего внутреннего голоса, чаще же ей хотелось отделаться от него.
– Я уже сама могу постоять за себя, – с улыбкой добавила она.
Мэтт наклонился и легонько щелкнул ее по носу.
– Допустим. А если он все-таки позволит себе лишнее?
Сара сделала выпад и с силой пихнула Мэтта в его твердокаменный живот. Для Мэтта это было ощущение, сравнимое с комариным укусом. Театрально шатаясь, он схватился за живот и принялся изображать страдания. Джинджер, для которой в основном и был предназначен этот спектакль, не обращая на него внимания, чмокнула Сару в щеку.
– До вечера.
Сара вскочила на свою «Хонду» и включила зажигание. Двигатель в сто двадцать пять кубических сантиметров недовольно зарычал. Сара оглянулась, чтобы помахать им на прощанье.
– Пока, Сара! – крикнул Мэтт, вытягиваясь на цыпочках в балетном па.
«Шут гороховый», – с нежностью подумала она. Еще раз помахав рукой Мэтту и Джинджер, Сара прибавила газу и погнала мотоцикл по бетонной дорожке навстречу весеннему солнцу, согревавшему город.
Она не заметила ничего необычного. Предчувствие не подсказывало ей, что в этот день навсегда оборвется ее прежняя беззаботная жизнь.
Пробираясь в предрассветные часы сквозь лабиринты пустынных переулков и заброшенных улочек городской окраины. Риз на время забывал, что находится в довоенной жизни. Они сохранились почти такими же и в его мире, эти загаженные, необитаемые трущобы. Теряя чувство реальности, он кидался к повороту, готовый стрелять в притаившегося за углом врага, а там… шумел, ослепляя огнями, нарядный довоенный проспект, невероятный, точно сон.
И так было все утро.
Ему не удавалось стряхнуть с себя гнетущее, тревожное ощущение. Казалось, он находится одновременно и Здесь, и Там. Он сумел бы преодолеть раздвоение, если бы мог помедлить на улице, свыкнуться с новым обликом таких знакомых с детства мест. Но именно в этом заключалась бы грубейшая тактическая ошибка. Трудно не привлечь к себе внимание, склоняясь по городу, когда большинство людей еще нежится в своих постелях.
«Не нарушила ли хронопортация мозговые процессы?» – размышлял он. Или допинги, которыми его накачали перед отправкой, дают неожиданный побочный эффект, затягивая его в эту вязкую паутину сна наяву? Никакая случайность не должна помешать ему выполнить задание. Провал его миссии будет равносилен концу человечества. Он не может допустить даже мысли о провале. Усилием воли Риз заставил себя успокоиться. Самообладание и выдержка должны стать его оружием.
