что я порежусь. Меня в ее присутствии, можно сказать, просто использовали, как свинью для поиска трюфелей: дескать, твое дело грибы находить, а наше — собирать.
А просто найти гриб — недостаточно для полного счастья. Его, конечно, нужно срезать своими руками, аккуратно, под корень, но не повредив грибницу.
Эх, да что я вам рассказываю, сами небось не маленькие…
Папа у меня был тот еще охотник и собиратель, словно бы специально созданный природой для этого занятия. И даже внешность имел соответствующую. Когда мы с соседом Борей нашли среди макулатурных завалов школьный учебник истории с изображениями первобытнообщинных неандертальцев, одна из картинок оказалась почти точным портретом моего папы. Даже страшно стало, помню. Пришлось показать картинку папе и спросить: «Ты что, уже тогда жил?»
Папа совсем не обиделся, а очень смеялся. В молодости он был чертовски красив, почти близнец модного в ту пору актера Алейникова, все девки были его (он так сам говорил, и я верю — ему и немногочисленным фотографиям). Так что вполне мог позволить себе на старости лет выглядеть респектабельным неандертальцем, никаких комплексов.
Так вот, об охоте и собирательстве.
Когда был голод на Украине, мой папа, еще маленький совсем мальчишка, сам кормился в лесу да еще и подкармливал большую семью: тетку, дядю, бабушку и нескольких малолетних кузенов с кузинами. Кроме добычи сезонных ягод, грибов, трав и птичьих яиц, круглый год стрелял птиц из рогатки, ловил рыбу — это то, что я помню из его рассказов.
Думаю, он совсем не преувеличивал: такие вещи остаются с человеком на всю жизнь.
Папа и на моей памяти нередко вставал на рассвете, бежал к реке, благо она была неподалеку, сидел там час с удочкой, а перед уходом на службу оставлял на столе несколько свежих рыбин. Когда у нас на балконе снеслась голубка, он сделал из голубиных яиц омлет и с удовольствием его съел. Мимо плодовых деревьев, понятно, не проходил. Даже со службы он обычно возвращался с несколькими шампиньонами в карманах: грибы росли прямо на плацу, пробивались сквозь асфальт. Эти удивительные шампиньоны скапливали в холодильнике, а когда набиралась изрядная кучка, жарили с картошкой. Папа смеялся: «Не давайте ребенку эти грибы, от них упрямства наберется!»
Кстати, да.
Папа и воспитал из меня настоящего грибника. Находить грибы — это у меня был природный дар, зато папа научил отличать съедобные от несъедобных, издалека на глаз отличать грибное место от беспонтового (объяснить приметы невозможно, это инстинктивно чувствуется). Еще научил, как не заблудиться в лесу: в тех местах было достаточно прислушаться и определить, где электричка. В тайге такая «наука», пожалуй, без пользы была бы. Ну и азарт привить старался: мы соревновались, кто больше грибов найдет, не без того.
Правда, тогда же мне довелось испытать чувство неловкости и неудобства от победы: соперник ведь искренне огорчается, лучше было бы не побеждать никого. Так и хочется сказать: «Я нечаянно», — но ведь понятно, что это огорчит соперника еще больше.
Лучше всего было, когда папа брал с собой в лес удочки. В таких случаях он сидел у реки, а мое дело было раз в час прибегать, докладываться, что я есть. Все остальное время можно было собирать грибы. И соревнования никакого в такие дни не было: каждый при своем деле.
По вечерам родители чистили грибы. Тут обычно обходились без моей помощи. Оно и хорошо: занятие скучное, если грибов много. А у нас всегда было много.
Потом грибы варили и мариновали. А грузди и свинухи солили в огромной глиняной кадушке, которую держали на балконе. Оттуда грибы можно было воровать. Утащенный втайне гриб, понятно, куда вкуснее съеденного легально. Труднее всего было заметать следы: расправить тряпочку, придавить камушком. Ювелирное искусство.
За все эти годы мне, кажется, только один раз пришлось отказаться от похода за грибами: в то воскресенье в Доме Офицеров на детском сеансе показывали фильм «Отроки во Вселенной». Родители сказали: «Как знаешь», — и отправились в лес без меня. Хорошо помню, что в тот день они вернулись рано, промокшие под дождем и почти без грибов. Сказали: «Без тебя не везет». Мне было немножко стыдно, но очень, очень приятно услышать такое признание.
Потом мы уехали в город О.; грибных лесов там поблизости не было, да и детство мое, можно сказать, почти сразу закончилось. По крайней мере, радостному восприятию мира кирдык пришел в течение первого же года. Нельзя лесных детей, избалованных жизнью в прекрасном захолустье, вот так сразу в большой (да еще и советский) город перевозить. А потом еще и житейские всякие бури случались.
В общем, грибницкий мой талант был безнадежно загублен на долгие годы.
Несколько лет назад мои московские приятели уговорили меня поехать к ним на дачу, куда-то чуть ли не в Мещеру. А может и не чуть ли.
Машины у меня тогда не было, у них тоже. Поэтому ехать пришлось на электричке, часа два с лишним, от станции «Выхино». Это было довольно противно, зато дорога к даче через лес мне очень понравилась.
Пока взрослые возделывали огород и готовили вечерний шашлык, мы с детьми, мальчиком Витей и девочкой Валей, пошли по грибы.
Мальчик Витя, правда, довольно быстро вернулся к родителям. Скучно ему стало в траве шарить. Зато Валя мгновенно втянулась. Где-то час мы с нею почти бездарно бродили по лесу, а потом вдруг случилось почти чудо.
Инстинкты мои наконец ожили. Смотрю вдаль и понимаю, что справа и слева ловить нечего, зато если пойти прямо…
Дело кончилось тем, что мы с Валей забрели в болотце, скакали там по кочкам, вымокли чуть ли не по пояс (она-то, пожалуй, действительно по пояс: мелкая совсем девчонка). На всякой кочке мы находили от трех до десяти белых грибов. Набрали полный рюкзак и еще бы набрали, если бы противные взрослые не позвали меня жрать вкусный шашлык и пить невкусную водку.
Тьфу.
А Валю одну, без меня, на болото не отпустили.
Зато на обратной дороге, пока шли к электричке, мы с Валей набили все имевшиеся емкости волнушками. Белых больше не было, зато этих рыже-розовых грибов полно оказалось. А ведь когда шли с поезда к даче, ни одного не видели.
Она оказалась отличным напарником, эта Валя. Родители ее только глазами хлопали: никогда прежде ребенок грибов не собирал, а тут — на тебе.
С тех пор, надо сказать, меня совсем не тянет в лес по грибы. Вроде бы, садись да поезжай, а вот неохота. Поди пойми, почему.
Зато девочка Валя уже совсем взрослая и, говорят, грибами семью обеспечивает исправно. Остановить ее невозможно, говорят: тащит и тащит эти грибы, а всем остальным их чистить и в банки закатывать приходится. А потом эти банки в город тащить.
Страшное дело.
Новозеландские маори на этом месте сказали бы умное, что-нибудь про передачу маны. Но я промолчу, пожалуй.
Эта книга посвящается Илье,
который когда-то, давным-давно, рассказал мне, будто в исламской традиции никогда не было принято побираться под тем предлогом, что деньги нужны для паломничества к святым местам.
Дескать, считалось, что если уж человек хочет совершить хадж, значит, пусть сперва потрудится, уладит земные, так сказать, дела и только после этого на свои кровные шиши отправляется в Мекку.
Не знаю, правда ли это.
Если и правда, думаю, на практике это все выглядит не очень хорошо. Люди ведь умеют испортить в
