в руки. Это у него с горем пополам получилось. Он расстегнул кобуру и вынул пистолет. Затем, передернув затвор оружия, послал патрон в ствол. И стал ждать.
Лифт спустился. И двери с ненавязчивым шипением отворились.
Внутри стоял короткостриженый мужчина с серьезным выражением лица, в черном вечернем костюме и такого же цвета плаще. Однако с таким внешним видом не очень-то гармонировали автоматы, свисавшие с его плеч: справа – Хеклер и Кох МП5 того самого девятимиллиметрового калибра, слева – М249 ОАО – пулемет с наполненным патронташем. Глаза мужчины не выражали ровным счетом никаких эмоций.
Странный человек неторопливо направился прямо на сержанта.
– Ни с места! Полиция! Бросай оружие! – заорал на человека Мартин.
Подходивший к сержанту или не слышал его выкрика, или ему было все равно.
На улице сверкнула белая молния.
Мартин направил оружие прямо в грудь незнакомца и несколько раз нажал на спусковой крючок подушечкой указательного пальца.
Звуки выстрелов слились с раскатами грома на улице.
Человек приближался, даже не дернувшись, а ведь с такого расстояния промахнуться было невозможно!
Гаррисон, с удивлением посмотрев на свой пистолет, отбросил его в сторону. Парня, шедшего на него, нужно было остановить любым способом, и сержант собрался сделать это голыми руками.
Мартин наскочил на врага, но первый же его удар рукой застрял в ладони человека. Мартин почувствовал сильную боль в ломающихся пальцах.
– А-а-а! Ты, хренов ублюдок! Сволочь! Ты сдохнешь! – заорал сержант.
Тут же сильнейшим ударом в грудь его отбросило на улицу.
Холодный, хлесткий дождь обрушился на упавшего в лужу сержанта.
– Освежись, – сказал человек, срывая с форменной одежды сержанта нагрудный карман вместе с ключами от «Форда».
Сознание постепенно возвращалось к Элли. Она слышала вокруг какие-то голоса и мерный приглушенный звук работающего двигателя. Немного качало.
– Как скоро будем на месте? – спросил один голос.
– Уже почти прибыли, – ответил другой.
Элли открыла глаза. Перед ней сидел здоровенный детина в черном и пялился на нее. Что ему нужно? Воспоминания возвращались с явной неохотой. Элли вспомнила Алексея, его жаркие объятья и поцелуи. А что было потом?
Что случилось? Где она?
Элли полностью пришла в себя. Она лежала завернутая в свое домашнее одеяло внутри вертолета, последнее было понятно по мелькавшим внизу многочисленным огням ночного города. До нее дошло, что ее похитили. Но кто? Кому она была нужна? Элли вспомнила слова Алексея о заинтересованности «Като» в ее смерти. По мнению корпорации, девушка или выберется из любой передряги, или умрет. Похоже на то, что в данный момент она ближе к последнему варианту. Спрашивается, как она беспомощная, обнаженная, в окружении громил (пусть даже и одного, другого она пока не увидела) могла выпутаться из создавшейся ситуации. В любом случае следовало сохранять спокойствие и делать вид, будто она не понимает, что происходит.
– Где я? – спросила Элли громилу нарочито ослабленным голосом.
Детина, чуть сощурив глаза, ответил:
– Не волнуйся, крошка, все будет в порядке.
– Она очнулась? – спросил кто-то находящийся в кабине пилота, видимо, сам пилот.
– Ага, – ответил охранник Элли.
– Я боюсь, – сказала пленница. – Куда вы меня везете?
Громила промолчал.
Элли не просто была завернута в одеяло – оно сковывало ее руки и ноги. Девушка лежала вдоль сдвоенного кожаного кресла, спинки которого отгораживали ее от кабины пилота, поэтому она, естественно, не могла видеть, есть ли кто еще в вертолете помимо здоровяка и человека за штурвалом.
– Погода портится, – подал голос пилот, – будет, похоже, тот еще дождик. Нужно быстрее закончить со всеми делами и вернуться, пока погода летная. Если будет ливень, садиться придется по огням, что неудобно.
– Какими делами? – спросила Элли, догадавшись, что под «делами» подразумеваются действия в отношении нее. Если это были люди корпорации, в чем Элли не сомневалась, то речь шла о расправе над ней.
– Не твоего ума дело, малышка, – сказал детина.
– Грубиян, – Элли сделала обиженное лицо. – Можно мне хотя бы сесть, а то я все бока себе отлежала?
– Хм, ну попробуй. В этом случае придется тебе тепленькое одеяльце приспустить.
– Ну, я надеюсь,
Охранявший ее человек осторожно подсел и, взяв одеяло Элли по бокам, потянул его вниз. Руки невольницы высвободились, бюст обнажился. Лицо здоровяка выразило удовольствие при виде красивой упругой груди девушки. Он помог ей сесть.
Элли тут же бросила взгляд назад, в кабину пилота. Там находился только сам пилот, рядом никого не было. Стало понятно, что в вертолете они летят втроем.
В сознании Элли всплыл разговор с Алексеем в ресторанчике:
–
–
–
–
–
Время пришло.
Элли решила попытаться взять под контроль вертолет. Если ее до сих пор не убили, а, значит, этого явно не собирались делать в воздухе, следовательно, была возможность рискнуть разве что попаданием назад в кокон из одеяла.
Здоровяк уже сидел на прежнем месте, не скрывая своего любования телом Элли. Оружие лежало на его кресле в стороне.
Зацепившись руками за сиденье, Элли поджала ноги под себя и резко их выпрямила, надеясь попасть ударом в голову охранника.
Она промахнулась. Громила оказался ловким. Он инстинктивно подал голову назад, и ноги девушки, не достигнув цели, упали на его широкие плечи. Здоровяк тут же, схватив Элли за лодыжки, отшвырнул ее в сторону. Тело девушки развернуло на девяносто градусов, и она снова оказалась в лежачем положении.
– Какие-нибудь проблемы? – осведомился пилот.
– Да девица брыкается – ничего особенного, – цинично осклабился охранник. Придется ее снова укутать, а жаль – мне нравился вид.
Детина, как и сказал, снова плотно завернул Элли в одеяло.
– Так надежнее будет, – сказал он сам себе.
– Через две минуты садимся, – предупредил пилот.
