Андрес прожил у Осипа месяц.
Осип выделил ему отдельную комнату неподалеку от зала «Сезам». Андрес обставил свое новое жилище в стиле «функционализма» третьего тысячелетия. Он больше заботился об удобстве, чем о красоте, и даже не пытался скрыть приборы жизнеобеспечения и мелкие домашние автоматы. Андреса больше заботило не то впечатление, какое его комната произведет на случайного гостя (да он и не ждал никаких гостей), а то, чтобы у него всегда было под рукой все необходимое, а кондиционер исправно создавал в помещениях приятную прохладу. Он получил также доступ к компьютеру, так что ему решительно ни о чем не приходилось сожалеть.
Они не раз совершали прогулки по рукотворным пещерам, и Андрес узнал, что за анфиладой соборов тянется анфилада средневековых дворцов с их каменными стенами, деревянной мебелью и украшениями из кованного металла. Далее шли залы, оформленные в «югендстиле»: белые и черные драпировки, огромные стеклянные окна, фарфоровые звери, бумажные цветы, зеркала, лампы, ширмы, куклы в шелковых платьях… Осип был очень дотошен и предавал огромное значение мелочам.
Андрес часами бродил по этому лабиринту, бездумно наслаждаясь рукотворной красотой. Несколько раз он пытался составить план пещер, но каждый раз бросал начатое дело – королевство, спрятанное в скальном массиве было слишком обширно. Осип творил все новые залы, и Андрес спрашивал себя, откуда такой азарт: пытался ли Осип отвлечься от каких-то мрачных мыслей, или его снедало нетерпение? Но чего же он ждал?
Андрес и сам любил рассматривать рисунки и голографические картины из жизни минувших эпох. Но Осип пошел дальше: он воссоздавал историю, воплощал свои знания в реальность. Он использовал природные формы, естественные кристаллы, русла ручейков, сталактиты и прочие случайным образом возникшие образования и придавал им новое содержание. И Андрес не уставал восхищаться мощью природы и человеческой фантазии. Постепенно он стал уходить из «проработанной» Осипом части лабиринта, разыскивать новые пещеры и подземные залы, не тронутые рукой человека.
Также он проводил немало времени, изучая хозяйство Осипа, – он просматривал программы, управляющие реактором и трансформатором материи, кассеты и голографические пластины, которые Осип захватил с собой из библиотеки. Здесь были программы химического и органического синтеза, с помощью которых можно было бы преобразовать весь этот безрадостный ландшафт, сделать его пригодным для жизни животных и человека. Впервые Андрес понял, что знания, полученные учеными, могут для чего-то пригодиться. Собственно говоря, у них было все необходимое для того, чтобы превратить пустыню в новый сад Эдема, – подробные инструкции, всевозможные приборы, механизмы и главное – неограниченное количество энергии.
Андрес многое узнал и начал задумываться о вещах, которые раньше не казались ему важными. Возможность использовать знания… находить ответы на важнейшие вопросы… самому воплощать в реальность свои желания и фантазии… Когда-то он считал свою жизнь под куполом воплощением свободы, но сейчас это представлялось ему смешным. Они не могли заняться преобразованием пустыни немедленно – они должны были маскироваться и скрывать свое присутствие. Но сама возможность изменять мир, открывать что-то новое, составлять планы, узнать пределы своих сил, возможности своего мозга, испытать новые эмоции казалась теперь Андресу чрезвычайно заманчивой. Возможно, именно об этом говорили «Идущие вперед»? Но если так, то почему они даже не пытались перейти от слов к действию?
С Осипом они так и не сблизились по-настоящему. Разумеется, живя вместе, двое мужчин волей- неволей привыкли, притерлись друг к другу, и в глубине души каждый был рад, что есть с кем перемолвится словом. Но с другой стороны настоящего доверия между ними так и не возникло, и закрытые темы оставались закрытыми, а словесные дуэли все продолжались, так и не приводя ни к какому результату.
Андрес не оставлял попыток вызвать Осипа на откровенность. Пользуясь его разрешением, он просматривал базы данных на компьютере, стараясь найти хоть какой-то намек на событие, которого ожидал его напарник. Под предлогом того, что ему хотелось бы лучше знать свое новое обиталище, Андрес заглядывал в пустые комнаты и на склады, но его поиски оставались бесплодными. Была одна единственная дверь, которую он так и не смог открыть, и, заметив его попытки, Осип сухо сказал: «Это мои личные комнаты. Если ты попробуешь туда проникнуть, я просто вышвырну тебя отсюда». Андрес довольно спокойно принял эту угрозу к сведению. Разумеется, он больше не подходил к таинственной двери, но постоянно думал о ней.
Чем дольше длилось ожидание, тем чаще Андресу приходила в голову мысль, что сама цель, которая привела его сюда, не так уж важна, что эта жизнь имеет свою прелесть и ценность. Иногда ему казалось, что они с Осипом – последние люди на этой планете; иногда – что время остановилось, и они будут жить здесь вечность. И в самом деле, как можно говорить о времени, если вокруг не происходит никаких изменений? В такие минуты их вера в грядущее событие казалась Андресу нарочитой, вымученной, словно они придумали это ожидание лишь для того, чтобы найти себе хоть какое-то занятие.
Похоже, Осипа одолевали те же мысли. Во всяком случае он часто рассуждал о логике и фантазии, о том, может ли человек быть уверен в реальности собственных переживаний, может ли он трезво оценивать окружающий мир, и являются ли знания, полученные с помощью научных методов, истинными.
Что такое реальность, и что может знать о ней человек? – вот вопрос, о котором Осип мог рассуждать часами.
– Что мы видим в самом деле – реальность или наши представления о ней? – спрашивал он. – Как отличить одно от другого? Обычно мы слепо верим тому, что видим, извини за каламбур. Так или иначе то, что мы воспринимаем своими органами чувств, то, что можем потрогать руками, – отправная точка для всех
