Саймон пришпорил лошадь и кинулся галопом к тонущей фигуре, моля Бога о том, чтобы его конь не споткнулся, пока он едет по узкому, изрытому колеями грязному берегу реки.
Когда он подъехал, то подумал, что наездник, оказавшийся в воде, не ребенок, а подросток, не сумевший справиться с лошадью. Но как двое этих детей оказались одновременно в реке и пока еще не утонули? Сколько времени они уже находятся в воде? Живы ли они еще, или их просто несет по течению вместе с деревьями?
Когда он приблизился, то обнаружил, что вторым тонущим, то есть этим самым наездником, оказалась женщина, а вовсе не подросток. Он понял это, когда над водой увидел длинные косы.
Саймон сосредоточился теперь на том, чтобы помочь ей. Женщина держала одной рукой ребенка, который явно был тяжелым для нее. Она схватила его за одежду, вместо того чтобы поймать за руку, которой ребенок безумно бил по воде и по ее лицу.
Их относило в сторону так быстро, что Саймон испугался. А вдруг он не успеет опередить реку и ему не удастся спасти их?
Впереди вдоль реки появился густой лес, который загораживал проезд по берегу. Деревья были толстыми, росли густо, река здесь поворачивала на юг, но Саймон знал, что вскоре она снова изогнется на восток примерно через милю. Он решил, что может сократить расстояние, если поедет через поле.
Сибилла держала теперь ребенка одной рукой лишь силой воли. Она перестала сопротивляться и, стараясь двигать только ногами, держала голову ребенка над водой, позволяя реке нести их вперед.
Сибилла всегда считала себя предприимчивой. Она выросла в замке Эйкермур, возле узкого морского залива. Она всегда жила на границе. Ее старший брат часто учил ее, как можно выжить в самых сложных условиях, и поэтому она превосходно плавала и умела сохранять хладнокровие даже тогда, когда предчувствовала безвыходную ситуацию.
– Брыкайся! Не останавливайся, шевели ногами! – крикнула она, подтягивая ребенка поближе, чтобы переместить его себе на спину, давая ему возможность держаться за ее шею. Правой рукой она теперь придерживала его на себе и могла двигать только левой. Ребенок вяло бултыхал ногами по воде, и она почувствовала, как отчаяние начинает овладевать ею. Когда же юбки обернулись вокруг ее ногу бедер и стали мешать двигаться, Сибилла внезапно поняла, что силы скоро покинут ее и ей просто необходимо найти что-нибудь, за что она смогла бы уцепиться и поплыть дальше.
Вода заливала ей лицо, и она с трудом видела, куда они плывут, интуитивно понимая, что они быстро приближаются к речному изгибу. Их несло к каменным валунам у северного берега Твида, где рядом с камнями из воды торчали остатки каменного старинного моста. Удариться о валуны и о камни моста было равно опасно.
Внезапно она вспомнила о дереве, которое застряло на изгибе реки и вытянуло по всему периметру длинные толстые ветви. У дерева застрял мусор, какие-то бесполезные для нее веточки, но ничто не было таким большим, что могло бы удержать их на воде. Если бы только она смогла ухватиться за мокрое дерево...
Саймон мчался по полю, когда услышал пронзительный свист, который заставил его оглянуться. Он увидел, как Ходж отчаянно машет рукой, и, повернув лошадь назад, заметил, что Ходж спрыгнул с коня и исчез в кустарнике. Следы Ходжа вели через кустарник к реке, где мелькала теперь его косматая голова, и Саймон увидел, что Ходж делает попытки зайти на полузатопленное бревно со множеством обломков, застрявших около него. Заметил он также и промокшую, измученную женщину, цепляющуюся за ветви, и ребенка, висящего у нее на шее.
Женщина, казалось, была в обмороке или захлебнулась, и ее тело безжизненно застряло в ветвях дерева. Она не пыталась даже отодвинуть грязные обломки от своего лица и от волос.
Потом он заметил, что она дрожит, силы явно покинули ее, и ей было сложно дышать и держаться на плаву, так что она делала это на последнем издыхании. Ребенок выглядел не лучше, но его руки еще обвивались вокруг шеи женщины, почти задушив ее.
Саймон подбежал к Ходжу, который поставил ногу на бревно, и уцепился обеими руками за ветви. Он пытался притянуть дерево к себе, но у него это не получилось, и Саймону оставалось лишь запрыгнуть на него, а дерево оказалось очень скользким, хотя и было большим. И никто, кроме Ходжа, не смог бы ему помочь сейчас.
– Ну что ж, миледи, я иду к вам! – пробормотал Саймон, скинув с плеч свой плащ и бросив его на соседний куст. – Вы сможете продержаться в воде еще какое-то время?
– А у меня есть выбор? – прошептала она, с трудом открывая замерзшие синие губы.
– Даю вам слово! – сказал он мягче. – Я не позволю этой реке забрать вас у меня. Держи крепче, Ходж! Не позволяй этому мерзкому дереву уплыть у меня из-под ног, когда я буду на него прыгать!
– Будет сделано, сэр!
Наконец-то женщина повернула в его сторону голову, посмотрела на него и удивленно распахнула глаза. Они показались ему такими же коричневыми, как и вода в реке, а ее длинные косы плавали рядом, обвиваясь вокруг лица, и были тоже ярко-каштановыми, хотя и грязными, как все вокруг.
Несмотря на ее довольно потрепанный и несчастный вид, в котором невозможно было бы узнать и родственницу, ее вид показался ему знакомым. Он сразу подумал о том, что, наверное, она проживает в одном из поместий около Элайшоу, но сейчас для него важнее было добраться до бревна и не свалиться с него в холодную воду. Он сильно наклонился, положил одну руку на длинную ветвь, выбрал на дереве место поровнее и прыгнул. Бревно действительно оказалось очень скользким, но Саймону удалось сохранить равновесие, ухватившись за какую-то торчащую вертикально ветвь. Держась таким образом за нее левой рукой, он пригнулся к ребенку и протянул руку:
– Ну-ка, давай хватайся, парень, я вытащу тебя!
Ребенок слабо покачал головой и еще сильнее сдавил женщине шею.
– Его люди хотели убить нас, – пробормотал мальчик, с трудом выговаривая слова застывшими губами.
– Его милость хочет помочь нам! – произнесла женщина таким же спокойным голосом, как и прежде, хотя ее лицо выдавало панику.
– Ну же, парень, – повторил Саймон, придавая своему голосу такую же спокойную интонацию.
– Меня зовут Кит, – сказал ребенок. – И я не парень.
Стараясь сохранять равновесие, Саймон присел на корточки и попытался взять ребенка, уцепившегося за шею женщины. Несмотря на промокшую одежду, девочка была легче перышка.
– Вот так... – сказал он и прижал девочку к себе, стараясь согреть ее.
Она молчала, с ужасом глядя через его плечо на огромного косматого человека, похожего на медведя, стоящего позади него.
– Это – Лоу Ходж, – объяснил Саймон. – Он только выглядит таким большим и страшным, но он очень добрый человек, и я собираюсь отдать тебя ему, чтобы он подержал тебя, пока я буду помогать твоей спасительнице.
– Я сделаю все, что смогу, милорд, – сказал Ходж, наклоняясь к реке, чтобы взять у Саймона ребенка. Саймон опасно завис над водой, вручая своему человеку девочку, а после вновь повернул назад, чтобы увидеть, как женщина самостоятельно начала продвигаться к берегу, цепляясь за бревно.
– Будьте осторожны, миледи, – предупредил он учтиво. – Скоро бревно кончится, и вы вновь окажетесь в смертельном потоке.
Она мрачно посмотрела на него, и чувство того, что он ее знает, усилилось.
А Ходж в это время пытался запихнуть худенькую Кит себе под плащ и одновременно удерживать бревно.
Бревно становилось тоньше, но женщине явно было все тяжелее и тяжелее дышать. И когда она добралась до конца бревна, он протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из воды.
Берег был очень крутой, и она спотыкалась о свои тяжелые мокрые юбки, обмотавшиеся вокруг ног. Как она вообще сумела проплыть так далеко, Саймон даже вообразить себе не мог.
К тому времени как он вывел ее на траву, Ходж держал одной рукой укутанную в плащ Кит, а второй рукой подал скинутый Саймоном на куст его собственный плащ. Саймон принял его и обернул им женщину с ног до головы, накинув капюшон с меховой подкладкой ей на голову, и только теперь заметил, что ее глаза были не карими, а серыми.
