Однако как раз этого не хотят те, кто засел здесь. Мы все ближе к ним. Мы подкрадываемся, мы прыгаем через расселины, мы ищем и никого не находим. Мы знаем, что нас ждут, но не знаем где, и потому противник пока находится в более выгодном положении.
Но ландшафт помогает и нам. Пока я ожидаю своих людей, которые взбираются по крутому, почти отвесному обрыву, я могу осмотреться. Справа возвышается гранитная башня – словно осколок стены замка, каким-то чудом перенесенный на другую планету. Здесь есть узкие отверстия, которые с успехом могут послужить бойницами, над ними выдается вперед смотровая площадка.
Никто не знает, что это – не игра природы. Здесь поработала лазерными винтовками местная милиция. И также никто, даже мои солдаты, не знает, что эта встреча с противником не случайна. Мы сами вызвали его. Мы сознательно пошли на риск, и пресса еще проклянет нас за то, что мы первыми нарушили перемирие.
Наконец все преодолели стену и теперь мы готовимся к тому, чтобы пересечь лежащую перед нами открытую равнину. Несколько минут уходит на разведку, и вот мы готовы тронуться в путь.
Здесь довольно темно, и мы вынуждены воспользоваться фонариками. К подножию нашей башни ведут большие плоские поля, расчерченные тонкими перемычками и обильно усыпанные пылью, в которой тонут наши сапоги.
Время от времени нам встречается тоннель, и мы можем пройти несколько метров под прикрытием, затем снова поднимаемся наверх и видим над головой темное сине-зеленое небо. Лучи фонарей отражаются от мерцающей пыли и порой невозможно отличить, что перед тобой – реальное препятствие или всего лишь гора песка.
Башня тонет во тьме и выглядит грозной и зловещей. Где-то здесь должен скрываться противник. Но можем ли мы доверять своим данным? Мы предполагаем, что они сочтут это место идеальным для встречи. Здесь легко затеряться, спрятавшись в нагромождениях камней, уклонится от лучевого оружия, защититься от газа. Если бы на этой планете были ведьмы, именно здесь они устраивали бы свои шабаши. Это место также хорошо подходит для тех проворных, дьявольски хитрых призраков, с которыми мы воюем уже не первый год. Но где же они?
Пока все спокойно. Я снова поднимаюсь на возвышенность, осматриваюсь. Вокруг постепенно разливается бледный свет. Неужели мы ошиблись? Нет! Вот там, в сотне метров от меня, за скалой прячутся трое мужчин, и в одном из них я узнаю Хиоба. Ошибки быть не может. На таком расстоянии я, разумеется, не могу видеть его лицо, и все же я твердо знаю – это он. Он здесь.
Я продвигаюсь вперед, как было условленно ранее, мои солдаты смыкают ряды за моей спиной. Противник тоже заметил наше появление и тоже начал движение нам навстречу. Но их только трое… И тем не менее они не пытаются избежать встречи с нашими явно превосходящими силами. Здесь негде спрятать резервы – впереди простираются гладкие поля, заполненные какой-то стекловидной массой. Справа… слева… Нет, я не вижу ничего похожего на укрытие.
Солнце уже поднялось над горизонтом. Поля залиты светом, воздух нагревается и начинает мерцать. Я вижу восходящие от земли теплые потоки, но почти не ощущаю жары – напряжение настолько велико, что оно подавляет все остальные чувства.
Мысленно я запрещаю себе смотреть в сторону башни. Туда, где снайпер уже прильнул к оптическому прицелу и досылает в ствол патрон с парализующим газом. До моих противников остается не более пяти метров, и вот я уже могу взглянуть в лицо тому, кого называют Хиобом. У него темные, глубоко посаженные глаза, тонкие черты лица, короткая борода. Капюшон анорака надвинут почти на самые брови, руки он держит в карманах.
Атака может начаться в любую минуту, и все же я медлю, пытаясь оценить положение. Если ничего не произойдет… Должен ли я попытаться начать переговоры? Если да, то о чем? На этот счет мне не было дано никаких инструкций.
Затем… Что произошло? Какой камешек вызвал лавину? Выдал ли нас солнечный луч, отразившийся от линзы оптического прицела? Или Хиоб просто действовал так, как и задумал с самого начала? Я до сих пор не знаю. Плиты под ногами трескаются, в воздух взмывает рой острых осколков, и вот уже в лицо нам смотрят дула старомодных револьверов. Стрелки в буквальном смысле слова выросли из земли. Враг воспользовался естественными ходами в толще плато, чтобы подобраться к нам незаметно.
В эту секунду я слышу тихий шорох. Капсула с парализующим газом бьет в землю прямо передо мной и…
… и ничего не происходит.
К счастью, у моих людей хорошая реакция: они выхватывают лучевое оружие, и на нас обрушивается каскад огня и света. Град камней сыплется на мою спину, когда я падаю на землю.
Я тоже достаю оружие, но в кого стрелять? Я смотрю на плато, на подножие башни, на острые шпили на горизонте и ничего не могу понять. Лишь немногие из моих солдат продолжают стрелять, остальные лежат неподвижно, и мерцающая пыль медленно оседает на их куртки. Но и ряды противника тоже поредели.
Внезапно я замечаю черный анорак, вижу темные, полные гнева глаза. Я поднимаю излучатель, палец на курке, но в лицо мне уже глядит бездонный колодец ствола, из которого секунду спустя вылетит моя смерть.
И только сейчас с тихим треском капсула наконец раскрывается, в ноздри бьет тошнотворный запах, и все тонет в кровавом тумане.
***Йонас: Я сосчитал – мне должно быть сорок шесть лет.
Д-р. Ф.: Почему вас так занимает этот абсурдный вопрос?
Йонас: Пять лет в состоянии гибернации, одиннадцать лет субсветовых полетов и тридцать девять лет нормальной жизни.
Д-р. Ф.: Все обстоит не так просто, как вы это представляете.
Йонас: В состоянии гибернации обмен веществ в человеческом теле замедляется, соответственно замедляется и процесс старения. Сорок семь и ни годом больше!
Д-р. Ф.: Вы все еще не хотите понять…
Йонас: Я могу просмотреть специальную литературу – она не засекречена.
Д-р. Ф.: И все же ваши подсчеты неверны. Собственно говоря, зачем вам все это нужно?
Йонас: Посмотрите на меня. Разве вы видите перед собой сорокалетнего человека? Я выгляжу, как старик, и чувствую себя, как старик!
Д-р. Ф.: Вы сегодня очень взволнованы. Вы не пропускали прием таблеток?
Йонас: У меня есть все основания для волнения.
Д-р. Ф.: Вы должны бережнее относиться к своему сердцу. Не забывайте – мы были вынуждены поставить вам водитель ритма. Разумеется у нас все под контролем, но не стоит лишний раз испытывать судьбу.
Йонас: Я знал людей, которые прожили с такими приборами более пятидесяти лет! Они были полны сил, занимались спортом…
Д-р. Ф.: Но подумайте о своей жизни! Атмосфера других планет, излучения, возбудители неведомых болезней, нерегулярное питание, нагрузки… И после этого вы хотите чувствовать себя здоровым человеком?
Йонас: Значит, вы считаете, что я заразился…
Д-р. Ф.: Ну что ж! В конце концов вы не ребенок и имеете право знать правду. Иногда лучше скрывать истину от пациентов, иногда – нет. Вы действительно больны.
Йонас: И что это за болезнь?
Д-р. Ф.: Мы называем ее синдромом Альцгеймера. В народе ее зовут старческим слабоумием. Мне очень жаль, что приходится говорить вам это.
Йонас: И вы полагаете, что возбудитель этой болезни – какая-то бактерия или вирус с одной из планет, на которых я побывал?
