- Того, что я живой. Если не помнишь, я - умер.
- Ах, да... Она считает, что ты мертв?
- Именно так, - голос его звучал все глуше и глуше. - Пока мы с тобой мило беседовали, я прикидывал все 'за' и 'против'. И решил все-таки придти сюда.
- Вот оно что...
Повисла пауза. Очень неловкая пауза. Ватанабэ молчал, а Канзаки не знала, что бы еще такое сказать. Соприкосновение с неизвестной ей стороной Сэма, проникновение в его чувства, которые открылись внезапно и по-прежнему оставались непонятными, - все это сбивало с толку. Выходило, что он все-таки ни при чем. А ведь мелькнула мысль в какой-то момент, что подозрительно удобно толстяк оказался рядом с местом совершения теракта. А Сэм просто решил покончить с застарелой проблемой. И, очевидно, чувствовал себя не слишком уютно, раз даже она разглядела напряженность.
- Значит, ты пробрался внутрь, чтобы...
- Чтобы помочь только одному человеку, - подтвердил Ватанабэ.
- Хм... - она помялась. - Это как-то... эгоистично.
- А не все ли мне равно? - он безразлично почесал бородку. - Я не герой боевика, никого спасать не собираюсь. Мы же не в кино.
- Это, конечно... - Мегуми чувствовала, как в воздухе между ней и толстяком начинает провисать неловкое нечто. Мысль о том, что он пришел только для того, чтобы спасти давнюю любовь и плевать хотел на прочих заложников, вызывала кислое ощущение во рту. Проще говоря - захотелось сплюнуть.
- Можешь, конечно, наполнить мозг презрением, - судя по всему, он даже не смотрел в сторону девушки, сквозь очки таращась в стену. - Просто я знаю, что в одиночку мне никого не спасти. Судя по тому, что я выкачал из мозгов того дурачка, от взрывов, способных убить всех заложников поголовно, зал отделяет слишком мало времени и усилий. Тут даже Брюс Уиллис не справился бы, сколько ни бегай босыми пятками по стеклу.
Снова повисла пауза. Все то благородное и правильное, что закладывали в Канзаки преподаватели и родные с детства, призывало отныне смотреть на Ватанабэ как на труса и эгоиста. Ведь он даже и не думал пытаться помочь попавшим в беду людям. Оказывается, его волновала только таинственная женщина. Но, с другой стороны, в трусости Сэма обвинять было бы странно. Он собирался действовать в захваченном здании один-одинешенек, пока Мегуми сама не увязалась следом. И сам порыв, в отрыве от игнорирования большой беды, был достаточно благороден. Мозг подсказывал, что и с принципом 'один в поле не воин' в этот раз толстяк прав.
Вот так вот и возникают тупики в сознании. Благородный порыв скрывает личный интерес, а личный интерес таит в себе не самые дурные намерения. При этом судьей выступает девушка, только и мечтающая о том, как бы бросить все и бежать. Но уже не может. А подумал ли Ватанабэ хоть раз о возможности побега?
Девушка все еще осмысливала сказанное, когда Сэм вдруг подобрался, оторвавшись от стены. Не ответив на ее вопросительный взгляд, он поднял руку с выставленным указательным пальцем и замер. Как будто вслушивался во что-то. Зрачки скрытых от Мегуми мужских глаз принялись ритмично сужаться и расширяться.
- Я так и думал, что именно ты окажешься.
- Сам знаешь, за что мне дали одно прозвище. Я вечно выскакиваю, словно чертик из табакерки.
- Не буду спрашивать, зачем ты там. И даже не спрошу, какого черта вы с шефом опять морочите мне голову. Но ты очень пригодишься. У них в заложниках толпа народу, и все иностранные СМИ накинулись на захват как коршуны.
- Так и знал. Видимо, кто-то оседлал банковский счет размером с Эверест, раз может себе позволить корить такое количество информационников.
- А то как же. Этот кто-то не только журналистов купил, но и захватчиков. Мы пробили по базе данных Ясфира, их главного. Дорогое удовольствие - сделать из него идейного. Очки при тебе?
- Да.
- Высылаю файл на Ясфира. Кстати, Интернет-атака тоже была. Они таки прорвали наших 'церберов'. Ненадолго, но информация успела утечь и распространиться черт знает как широко.
- Здание блокировано?
- Со всех сторон, группа отправлена в канализацию. В случае штурма полезут изо всех щелей.
- Только вот раньше рванет.
- Тут ты прав. Причем рванет не просто так.
- Большая железка, которую ото всех прятали?
- Взломал одного? Она самая. Это 'чистая'.
- 'Чистая'?
- Подбери там челюсть с пола. Именно, 'чистая'. Поэтому в дело сразу вступаем мы.
- Что шеф?
- Рвет и мечет. Не меняясь в лице. Железный уже едет.
- Значит, все-таки штурм.
- Штурм. Но сначала действовать будем мы.
- Каков план?
- Слушай и смотри...
Канзаки молча наблюдала за тем, как неподвижный, словно скала, Сэм стоит и неслышно с кем-то говорит. Перед тем, как уподобиться жертве медузы Горгоны, мужчина подался вперед, и теперь его галстук свисал вниз. Вид у предмета одежды был безобидный и почти беспомощный. Мегуми прямо-таки захотелось его поправить. Но шагнуть к Ватанабэ и бесцеремонно хвататься за его костюм, способный, к тому же, восстанавливаться после пачканья кровью и прорывания автоматными пулями, не очень хотелось.
Наконец, мужчина зашевелился. Поднеся к лицу руку, он одним пальцем сдвинул черные очки на лоб и почесал переносицу. Глаза пару раз быстро моргнули. Проведя все той же рукой по эспаньолке, Сэм оглянулся на замершую в ожидании девушку. Губы его тронула вечная кривая усмешка.
- Ну что, Канзаки-сан, - он неожиданно потянулся. - Похоже, у меня все-таки не получится остаться исключительно трусливым эгоистом.
- Это почему? - снова ощущая себя ничего не понимающим ребенком, спросила Мегуми.
- Потому что я теперь не один, - Сэм надвинул очки обратно на глаза. - А значит, будем спасать всех.
- Кхм... - поперхнулась Канзаки. - У тебя в голове что, коммуникатор?
- Ага. А в очках - монитор, - он хмыкнул. - Не в этом дело. Если хочешь, тебе такой же вставят.
- Нет уж, спасибо.
- Мудрое решение. Итак, у нашего старого знакомого созрел план. Но...
Толстяк отодвинулся от стены и шагнул в сторону Мегуми. Несколько испуганная надвинувшейся массивной фигурой, девушка сильнее вжалась в стену, не подавая, впрочем, вида. В конце концов, вряд ли стоило бояться всерьез. Правда?
- Канзаки, - сейчас он был совсем близко. Лица Сэма и Мегуми разделяли считанные сантиметры. Его живот слегка терся о край ее куртки. И вот такая вот неожиданная теснота почему-то заставила уши Канзаки предательски теплеть. - Мне нужна будет твоя помощь.
- По... помощь? - осознавая, что наступает неуместное смущение, она отвечала с запинкой.
- Помощь, - черные стекла очков блестели напротив.
- К-какая?
Большой и сильный мужчина практически напирал на нее, не обращая внимания на крохотность помещения. И на ощупь уже начинал казаться приятно мягким. Канзаки захотелось нервно сглотнуть. Чего это она? А он?
- Я все-таки, эгоист, декадент и пижон, - ответил он, глядя сверху. Подавшись вперед, Сэм уперся ладонью правой руки в стену возле головы собеседницы. - Поэтому мне придется попросить тебя, Канзаки...
- О... о чем?
