чем же тайна жезла?»
Сергей Михайлович решил поделиться своими соображениями с Анной. Он собрал все необходимые бумаги и отправился к ней в кабинет.
— Спасай! Похоже, разгадка уже близка, но опять чего-то не хватает.
И он изложил Шуваловой свое видение событий осени 1796 года. Надо отдать ей должное, гипотезы Трубецкого Анна Николаевна восприняла с энтузиазмом.
— А не навести ли нам справки о семействе Литта? Эта парочка столько лет активно работала в России и так преуспела, что просто зависть берет. И это после всех гонений на иностранцев…
То, что им удалось выяснить, превзошло самые смелые предположения.
Оказалось, что именно в 1796 году Джулио Литта, воодушевленный своими успехами при российском дворе, отправляет секретные документы и сопроводительные письма с неким кавалером Рачинским на Мальту — Великому магистру Мальтийского ордена. Но кавалер этот попадает в руки французов, которые конфисковали всю дипломатическую почту. Вскоре содержание курьерской сумки Рачинского перекочевывает на страницы французских газет, развернувших жестокую кампанию против императора Павла. Так вот, среди захваченных и опубликованных французами документов практически незамеченным осталось письменное свидетельство графа Литта о некой тайной встрече, которую он имел с вице- канцлером Куракиным на его даче. Основным предметом обсуждения был, разумеется, текст Конвенции, которую император желал подписать с Мальтийским орденом об учреждении в России Великого приорства Мальтийского ордена. Однако среди прочих вещей граф сообщал Великому магистру о достижении договоренности с Куракиным по одному очень щепетильному вопросу, а именно об организации встречи с неким Великим магистром английской ложи в Санкт-Петербурге (имя, разумеется, не называлось), во владении которой находится определенный предмет, чрезвычайно интересующий орден. Граф Литта просил разрешения на трату значительной суммы денег из казны ордена, поскольку, по словам Куракина, означенный Великий магистр находится в крайне затруднительном финансовом положении. Кроме того, граф сообщал о том, что он ходатайствовал о заступничестве ордена перед императором, прося посодействовать прекращению следствия, которое велось против упомянутой особы в связи с сомнительными операциями одного из банков Санкт-Петербурга.
— То есть ты понимаешь, — Анна Николаевна была крайне возбуждена, — что информация о махинациях в Заемном банке и то, что напечатали французы, фактически полностью соответствует одно другому. Выходит, что Дубянский просто решил продать жезл Мальтийскому ордену и взял его с собой, чтобы передать графу Литта в обмен на деньги и покровительство. И, судя по всему, ходатайство ордена за работников Заемного банка было удовлетворено, раз Павел I ни с того ни с сего простил всех махинаторов. Такой себе приступ невиданной милости и щедрости. Но вот денег Дубянский получить не успел. Очевидно, этот сенатский регистратор, ой нет, протоколист, как его… Захаржевский?.. как-то узнал об этих договоренностях…
— Я думаю, что узнал кто-то другой, кто мог послать этого Захаржевского, — перебил ее Трубецкой.
— Хорошо, это не столь важно. Важно, что план этот реализовать не удалось.
— Согласен, но как же быть с медальоном? Его-то Захаржевский не заполучил!
— А он мог вообще не знать о медальоне, как и тот или те, кто его послал. Жезл-то из шкатулки брал Дубянский, у него и медальон хранился… И потом, видимо, основная цель заключалась в том, чтобы вернуть жезл на место и еще долго-долго не открывать шкатулку. Поэтому для авторов замысла так было даже лучше — медальон на дне Невы, а шкатулку открыть непросто. Ну и, как говорят, концы в воду, причем в прямом смысле слова… В результате Дубянский утонул, жезл вернулся в ложу, Мальтийский орден подписал выгодную для себя конвенцию (кстати, со стороны России ее подписал наш знакомый вице-канцлер и масон Александр Куракин), и некоторое время его представители чувствовали себя в России как дома. Я не уверена, что это правда, но говорят, что Павла I удушили в 1801 году шарфиком именно с мальтийской символикой… Вот, собственно, и все.
— Как это все? — возразил Трубецкой. — А откуда взялись документы в тайнике?
— Очевидно, когда Федор Михайлович Дубянский попал под следствие в связи с махинациями в банке, он решил самые важные документы, как свои, так и деда, спрятать. Я не исключаю, что тайник в фундаменте церкви был устроен еще при Елизавете, ведь, к примеру, сам факт брака императрицы с Разумовским был тайной и ее духовник имел все основания опасаться разоблачения мнимыми или истинными наследниками трона. Неудивительно, что свои свидетельства о ее браке с Разумовским он хранил подальше от чужих глаз. Учти, ведь протоиерей Дубянский был чуть ли не единственным свидетелем их венчания!
— Пусть так. И все же главное осталось непонятным: что же это за жезл такой, вокруг которого столько шума? И потом, жезл-то теперь у нас, так есть ли связь между попыткой ограбления номера в гостинице, твоей квартиры и этой штуковиной? И кто мог такое предпринять? Насколько я знаю, Мальтийский орден имеет дипломатическое представительство в России, но я не верю, что дипломаты будут заниматься уголовщиной. Так что, я думаю, эта история еще будет иметь свое продолжение…
Погода на Кипре кардинально отличалась от петербургской. После слякоти, бесконечных моросящих дождей, робкого солнца и совсем даже неробкого ветра со стороны Финского залива теплый бриз, ласковое тепло и воздух с несравненным ароматом Средиземного моря воспринимались особенно остро. Артур взял такси прямо в аэропорту и попросил отвезти его в Лимассол. Он знал точный адрес. Через два часа он вошел в центральное отделение старейшего финансового учреждения острова — Банка Кипра.
— Добрый день, господин Бестужев! — Cлужащий банка свободно говорил по-русски и был, как всегда, исключительно приветлив. — Сейчас вам принесут кофе.
— Добрый день, — вежливо ответил Артур Александрович, присаживаясь в кресло. «Все-таки, когда имеешь дело с банковской сферой, традиции — это очень важно», — подумал он. В принципе, он мог бы находиться сейчас и в любом другом банке мира, однако ему было приятно осознавать, что именно на Кипре в течение многих десятилетий размещалась резиденция ордена тамплиеров, которые по праву считаются создателями основ банковской системы Европы. Этим и был обусловлен его выбор. Следующий
— Все документы в порядке, депозитный трансферт на ваше имя из Португалии прибыл. Вы можете убедиться, что он помещен в хранилище в целости и сохранности, — сказал служащий.
— Спасибо, именно это я и хотел бы сделать.
— Прошу прощения, господин Бестужев, но я обязан вас проинформировать, что по указанным в сопроводительных документах условиям трансферта вы имеете полное право доступа к депозиту в любое время, однако не можете изъять его из сейфа, — там имеется специальное сенсорное устройство…
— Благодарю вас, я в курсе, — перебил его Артур Александрович. — Давайте пройдем в хранилище — у меня мало времени.
Служащий провел Бестужева в закрытую от посторонних глаз комнату и набрал код на пульте, который висел на стене. Часть стены раздвинулась, появился сенсорный экран.
— Вы можете набрать на экране кодовое слово, и после этого ваш депозит будет доставлен через вот это окошечко. Как только вы закончите, поставьте его сюда. — Служащий показал место и вышел.
Бестужев подошел к экрану, выбрал из указанных в меню нескольких десятков языков русский и набрал кодовое слово: «ЕДИНСТВО». Он услышал, как очень тихо заработали какие-то механизмы, и через несколько секунд из специального проема в стене появился металлический ящик-сейф. Артур достал ключ, вставил в замок и открыл его.
Ларец был на месте, в целости и сохранности.
Глава 16
Жак де Моле
Жак де Моле вздохнул с облегчением. Кажется, самое главное ему удалось: граф Бежо и Жерар де
