— Говори, скотина! Кто тебя послал?
Но тот повторял лишь одно:
— Incertu exitu victoriae, indivisa manent. Animus hominis est immortalis, corpus mortale.20
Афдера вернулась в комнату, и допрос прервался. Но когда она подавала Бадани чай, человек в черном вдруг вскочил на ноги, разбил стекло и выбросился в окно, крикнув напоследок:
— Etsi homines falles deum tamen fallere non poteris.21
Бадани с Афдерой выглянули наружу и увидели, что тело его лежит на земле в луже крови.
— Теперь тут нужен не мой брат, а могильщик, — изрек торговец.
— Пожалуй, да.
— Поезжайте к себе в отель, а я вызову полицию. Ни о чем не беспокойтесь. Я знаю, что надо делать в таких случаях.
— Но я не могу оставить вас одного.
— Вы спасли мне жизнь. Не будь вас, этот тип зарезал бы меня. Моя жена, дети и родственники бесконечно вам обязаны. Теперь я хочу кое-что сделать для вас. Возвращайтесь в отель и сразу же звоните, если вам что-то понадобится. Я перед вами в неоплатном долгу.
— А вы что будете делать?
— Не волнуйтесь. У меня, как у всякого копта, много родственников здесь, в Каире. Кто-нибудь из двоюродных братьев приютит меня. Уезжайте, пока не явилась полиция. Позвоните мне из Европы и скажите, удалось ли встретиться с Колаяни.
Афдера подхватила дневник, на прощание чмокнула Бадани в щеку и направилась к выходу. Торговец подмигнул ей.
— Ваше преосвященство, мне надо срочно поговорить с вами.
— В чем дело? — осведомился кардинал, взглянув на часы. Рядом с ними на столе стоял белый телефон. Льенар мог снять трубку и напрямую связаться с Папой.
— Звонил наш брат, отец Рейес…
Льенар перебил своего секретаря и велел ему немедленно приехать.
— Скоро буду, ваше преосвященство, — пробормотал тот.
Через час запыхавшийся Мэхони предстал перед Льенаром. Кардинал был в пижаме, поверх которой накинул красный шелковый халат. На левой стороне его был вышит крылатый дракон — эмблема рода Льенаров.
— Почему в этой части дворца всегда так холодно? — пожаловался кардинал и поднял воротник халата. — Итак, монсеньор Мэхони, что у вас за срочное дело?
— Fructum pro fructo.
— Silentium pro silentio.
— Звонил отец Рейес из Египта. У нас потери.
— Кто?
— Отец Лауретта. Ему поручили расправиться с торговцем древностями, через руки которого прошла книга Иуды.
— Как стало известно, что отец Лауретта мертв?
— Отец Рейес видел, как он выбросился из окна шестого этажа.
— А почему Рейеса не было рядом? Я ведь прямо приказал самым опытным братьям опекать новичков, пока те не смогут действовать одни. В чем был допущен просчет? Я хочу знать это как можно скорее, — произнес Льенар с суровым лицом, потом закурил сигарету и принялся созерцать площадь Святого Петра, окутанную вечерними сумерками.
— Насколько я понимаю, задание было простым. Отец Рейес отправил отца Лауретту, чтобы тот сам расправился с этим коптом. Похоже, в последний момент вмешалась эта девица, Афдера Брукс. Отец Рейес думает…
Кардинал жестом прервал объяснения Мэхони:
— А девочка-то оказалась хитрее, чем мы полагали. Но оставим ее. Разрешите напомнить вам, мой верный Мэхони, что члены братства не должны думать. Они обязаны лишь исполнять приказы, отданные во имя Его Святейшества и истинной веры. Я и только я вестник Господа, а вы его карающая десница здесь, на земле. Отцу Рейесу следовало не думать что-то там себе, а беречь отца Лауретту. Roma locuta, causa finita.22
Секретарь в знак почтения опустил глаза.
— Каковы будут приказания, ваше преосвященство?
— Отцу Рейесу приказываю возвращаться в Венецию и ждать новых распоряжений в Казино дельи Спирита. Пусть молится и беседует с Господом. Настало время позвать отца Альварадо. Он один займется теми людьми, с которыми встречалась Афдера Брукс. Отец Понтий и отец Корнелиус отправятся вслед за ней в Берн.
— А что делать с этим коптом?
— Надо выждать. Запасемся терпением, пока не представится новая возможность. De duobus malis minus est semper eligendum.23 Проследите, монсеньор Мэхони, чтобы больше не было подобных просчетов. Господь умеет не только награждать, но и карать. Не забывайте об этом.
— Ни в коем случае, ваше преосвященство, — заверил секретарь, не поднимая взгляда.
— Теперь можете идти. — Кардинал закурил гаванскую сигару и стал внимательно наблюдать за одиноким дворником, подметавшим площадь.
«Я похож на этого дворника. Моя миссия состоит в том, чтобы очистить от скверны истинную веру. Как и этот простой человек там, внизу, я убираю грязь, скрывающую истинное послание Господа», — подумал он и выпустил густой клуб дыма.
VII
— Господин директор, вас просят к телефону, — объявила секретарша фонда.
— Кто это? — поинтересовался Агилар.
— Не знаю, но звонят из Ватикана.
Директор фонда Хельсинга взял трубку стоявшего у него на столе телефона.
— Кардинал Льенар?
— Нет. Это монсеньор Мэхони, секретарь его преосвященства.
— Чего желает Ватикан?
— У меня есть приказ кардинала Льенара.
— Кто сказал, что я обязан исполнять приказы кардинала Римской церкви?
— Вы же верующий человек, преклоняющийся перед Господом. Разве вы не боитесь гнева кардинала?
— Так чего же он от меня хочет?
— Его преосвященство желает, чтобы вы передали Афдере Брукс предложение купить у нее книгу Иуды. Но она не должна знать, от кого оно исходит.
— Если она спросит?..
— Скажите, что некий состоятельный коллекционер страстно хочет заполучить эту книгу. Даже лучше так: некий миллионер хочет преподнести ее в дар одному американскому университету. Но о Ватикане ни в коем случае не упоминайте.
— Вдруг она не согласится, что тогда?
— Согласится, будьте уверены. От таких предложений не отказываются.
