Священный Альянс. Палачи и шпионы Ватикана

итальянской прессой.

В противоположность посольствам центральноевропейских империй, дипломатический корпус союзником вынужден был общаться с низшими чинами понтификальной администрации. Единственным послом стран союзников, имевшим хоть какие-то связи в высших сферах Ватикана, был посол Бельгии. Однако он предпочитал хорошую жизнь плохой дипломатии, что страшно раздражало посла России. На представителя интересов Николая II в Риме смотрели довольно косо из-за клерикальной политики, которую проводила его страна: считалось, что православная Россия является одним из основных антагонистов протестантизма в католической Европе.

Дипломатии центральноевропейских империй противостояли кардинал Фрэнсис Эйден Гаскет и его секретарь Дом Филипп Лангдон, который на самом деле работал на Священный Альянс, пропагандируя интересы стран-союзников.

Лангдон был более известен как эксперт по английским монастырям, чем как агент Священного Альянса. Хотя именно он был исполнителем полевых миссий понтификального шпионажа, считалось, что на самом деле осуществлять эти миссии приказывает своему секретарю кардинал Гаскет. Человек, настроенный патриотически и преданный папе Бенедикту XV, кардинал никогда не сомневался в необходимости оказывать союзникам поддержку в их борьбе с милитаризмом, который воплощали собой центральноевропейские империи. Поэтому он, с помощью своего верного Лангдона, собирал для Священного Альянса информацию и переправлял ее в Лондон.

В одном из сообщений, которые кардинал Гаскет сумел довести до сведения Министерства иностранных дел Великобритании, говорилось об усилиях, предпринимаемых имперской разведкой для того, чтобы склонить сим-и. пни Ватикана на сторону Австрии и Германии. В своем письме Гаскет настоятельно рекомендовал британским внешнеполитическим службам незамедлительно отправит, своего посла к Святому престолу. И в ноябре 1914 года Лондон направил сэра Генри Ховарда, отставного дипломата, который в своем первом докладе описал вполне прогермански настроенный Ватикан. Гаскет, который на самом деле был агентом Священного Альянса, сообщал обо всех колебаниях отношения в стенах Ватикана к войне, которая шла вне его пределов.

Очень скоро занимаемый кардиналом дворец Сан-Калисто, одно из помещений Святого престола, расположенное в Трастевере, превратился в центр просоюзнических симпатий. Папа Бенедикт XV вызвал Гаскета и предложил ему проводить свои собрания самым конфиденциальным образом, так как, если об игре, которую ведет кардинал, узнает кто-либо из послов империй, нейтралитет понтифика в этой войне может быть поставлен под очень серьезное сомнение.

Кроме того, папа приказал кардиналу сообщать о действиях имперских шпионов в Ватикане сначала Священному Альянсу, а уж потом англичанам. Бенедикт XV напомнил ему, что его преданность папе должна превалировать над преданностью Англии. Однако Гаскет опасался, что немецкие или австрийские шпионы могли внедриться в Священный Альянс или даже в контрразведку, Sodalitium Pianum.

И кардинал Гаскет, и Генри Ховард отдавали себе отчет в том, что имперцы пытаются склонить папу на свою сторону и что этим попыткам надо давать отпор.

В самые первые месяцы войны Берлин и Вена отправили в Ватикан своих послов, которых сопровождала многочисленная свита дипломатов и шпионов. Были пущены в ход и прошения об аудиенциях у папы Бенедикта XV, и еженедельные встречи с государственным секретарем кардиналом Пьетро Гаспарри, и встречи с его помощниками, и обеды с высокими чинами Римской курии и итальянской прессой.

Поначалу немецкие и австрийские шпионы, как и дипломаты, действовали открыто, стараясь привлечь на свою сторону папу и его помощников, чтобы таким образом оправдать милитаристскую политику центрально-европейских империй и очернить политику союзников, направленную против Австрии и Германии. Очень скоро встречи тайных агентов в темных закоулках Рима уступили место пышным собраниям во дворцах и резиденциях, где выражались симпатии той или другой воюющей стороне.

В начале 1915 года война превратилась из молниеносной в затяжную. Обе стороны искали новых союзников, чтобы усилить свою линию обороны или просто заменить воинские части, которые уже в течение многих месяцев находились на фронтах в нечеловеческих условиях. Целью обеих сторон стало вовлечение в войну Италии. Но члены Тройственного союза, лидеры Италии, решительно не желали подвергать своих граждан превратностям войны. А дипломаты той и другой сторон в течение первых месяцев 1915 года прилагали максимум усилий, чтобы обеспечить поддержку Италии соответственно Антанте или центральноевропейским империям.

Священный Альянс уже успел поставить папу и кардинала Пьетро Гаспарри в известность о намерениях итальянских политиков. Агентурная служба понтифика знала о том, что представители правительств Рима и Австро-Испгрии встречались между собой для переговоров о вступлении Италии в войну. Платой Италии за помощь Австрии и Германии должны были стать так называемые Ivrre irredente — италоязычные территории и области Трентино, находившиеся во владении Австрии. Оппортунистическая позиция Рима поставила Вену в трудное положение.

С другой стороны, Священный Альянс сообщал папе к контактах итальянского правительства с союзниками. Папская разведка обнаружила, что римское правительство в то же время вело переговоры с Антантой о своем нейтралитете в войне. Если бы Италия продолжала придерживаться нейтралитета, а страны Антанты выиграли войну, королевство Италия получило бы земли, которые*до тех пор принадлежали Австрии.

Папа Бенедикт XV немедленно приказал своим агентурным службам и государственному секретарю приложить все возможные усилия для того, чтобы не допустить вступления Италии в войну на стороне Австрии и Германии. На самом деле папа опасался, что Италия окажется не способна выстоять, ни политически, ни экономически, в урагане войны, особенно если по ходу военных действий ее территория подвергнется бомбардировкам (что, несомненно, означало бы бомбардировки Рима и Ватикана).

Проблемы возникли, когда Священный Альянс обнаружил, что многие высшие иерархи Римской курии благосклонно относятся к вступлению Италии в войну на стороне Австрии и Германии, главных оплотов католицизма в Центральной Европе, служивших барьером на пути распространения русского православия и панславянизма. Такое положение дел способствовало активизации деятельности немецкой агентуры в пределах Ватикана, причем часто при поддержке папской контрразведки Sodalitium Pianum.

21 февраля 1915 года агенты Священного Альянса отметили прибытие в Рим Матиаса Эрцбергера, главы Центристской католической партии Германии. Этот человек пользовался большим уважением в высших сферах Ватикана и был известен самому папе Бенедикту XV. На самом деле, хотя тесная связь Матиаса Эрцбергера с Ватиканом как таковая не дает историкам ясного объяснения поддержки папой и Римской курией Германии и Австрии во время Первой мировой войны, она, по крайней мере, создает почву для гипотез.

В течение весны 1915 года Матиас Эрцбергер несколько раз посетил столицу Италии, устраивал деловые встречи в посольствах Австрии и Германии и беспрестанно появлялся во дворцах Ватикана. Однако германский политик не знал, что находится под пристальным наблюдением не только итальянских спецслужб, но и Священного Альянса, в большей степени симпатизировавшего союзникам, и Sodalitium Pianum — сторонника Германии и Австрии. Было очевидно, что Эрцбергер находится в Италии для осуществления тайных операций в пользу империй, но только Священный Альянс знал испитые намерения лидера Центристской католической Партии — политической организации Zentrum, которая долгое время подвергалась преследованиям со стороны Отто фон Бисмарка.

Матиас Эрцбергер прибыл в Рим по приказанию кайзера Вильгельма, чтобы предложить папе Бенедикту XV terre irredente в случае, если ему удастся убедить Италию не вступать в войну. Германия и кайзер предпочитали, чтобы Австрии поддержка не оказывалась, ибо тогда терpитория Италии превратилась бы в еще один театр военных действий и как империям, так и Антанте пришлось бы снять какие-то части с других фронтов, чтобы заполнить новую брешь. Но кайзер Вильгельм не желал и выступления Италии на стороне Антанты, ибо это означало бы явную войну между Италией и Австрией за территорию Трентино.