шериф, которого забаллотировали на предыдущих выборах после того, как газеты написали, что он берет слишком уж непомерные взятки, хочет снова сесть на это место. На этот раз он — кандидат от реформистской партии. Нынешний шериф Джамали — его конкурент. После того как мы определим вас, нам придется идти расклеивать листовки.
— Для которого кандидата? — поинтересовался я.
— Для обоих. Мы вольнонаемные.
— Послушайте, — предложил я, потирая виски. — Я не хочу суетиться, но мне надоело, что со мной так обращаются. Меня только в этом месяце уже три раза чуть не убили:
— Четыре, — поправил Клайд.
— Спасибо, Клайд. Меня в этом месяце уже четыре раза чуть не убили, и потому мне как-то не по себе. Так что если вы меня арестуете, я подам в суд на всех, кого вспомню, включая ту ненормальную журналистку, за незаконный арест. А теперь позвоните вашему шерифу и передайте ему все, что я сказал. Договорились?
— Извините, сэр, — с самым несчастным видом сказал высокий. — У нас приказ.
Стоя плечом к плечу, Гарри и Розали практически одновременно скрестили руки на груди и уставились на незадачливого служаку.
— Они и в Нюрнберге так говорили, верно, Катарина?
Но Катарина уже сообразила, что делать.
— Я немедленно раздобуду официальные протесты от капитана третьего ранга Хиро и от посла Бобра, представляющего правительство государства, против чьего судна мы предприняли действие, объявленное здесь незаконным. Бим вызовет юриста, с которым вы недавно разговаривали, а Банки я попрошу сделать заявление для прессы. Еще можно попросить капитана Хиро принять от тебя рапорт о поступлении на действительную военную службу, если ты считаешь, что это поможет. Ему так будет легче тебя вытащить.
— Катарина, я не перестаю тебе удивляться. Ты просто читаешь мои мысли. Так и сделай.
— Кен, — в разговор тихо встряла Розали, — тебе точно не нужна помощь? Прямо сейчас?
Гарри согласно закивал:
— Я бы очень, очень расстроился, если бы кто-нибудь попробовал арестовать моего приятеля прямо сейчас. — Он почесал кончик носа. — Думаю, лучше разойтись мирно. Так что, если кто-нибудь вытащит пушку, я заставлю негодяя слопать ее вместе с патронами.
— Погодите, — запротестовал высокий коп. — Мы — офицеры полиции.
— Смотри-ка, Кен, тут ковер грязноват. Его можно и подмести, — заметила Розали. И меня обогрело теплое чувство, что она предложила помощь не только для того, чтобы поразмяться.
— Знаете, — сообщил Гарри, побарабанив пальцами по своему подбородку, — а вам очень идут ваши тела.
Копы неуверенно посмотрели друг на друга, их явно не обрадовал оборот, который приняло дело.
Катарина едва заметно качнула головой.
— Нет, — отрезал я. — Спасибо, Гарри. Спасибо, Розали. Думаю, сначала мы попробуем дипломатические действия, но мне очень дорого ваше предложение. Вообще-то я уже готов. Ладно, ребята, если я вам нужен, то вот он я — весь ваш. — И я протянул руки, словно для наручников.
Они и впрямь надели на меня наручники. Мы забрали из багажника машины Пайпер мой рюкзак, и бедолага, в обязанности которого входило составлять опись принятых вещей, наверное, пожелал умереть, когда увидел содержимое.
Я сообщил им мое имя, должность, порядковый номер и попросил свидания с адвокатом, капитаном Хиро и послом Бобром — именно в таком порядке. Наверное, кто-то сообразил, что запах квашеной капусты с луком в общей камере слишком силен, потому что меня посадили не туда, а, разрешив оставить свою одежду, отправили в камеру рядом с Бо-бо и Твердобоким.
— Маккей, что это ты тут делаешь? — поразился Твердобокий.
— Надеюсь, я тут ненадолго, — отозвался я.
— Вот и ты с нами, — вздохнул Дэви, и его глаза странно блеснули.
— Думаю, когда мы выйдем, нам придется объявить себя банкротами. Еще мне кажется, когда банки обо всем узнают, тюрьма станет самым безопасным местом для нас, — без особой радости высказался Бобо. — А Дэви зачем-то хочет убежать.
— Это будет легко, — заявил Твердобокий, показывая мне согнутую ложку.
— Эй, полегче! — запротестовал я. — Я собираюсь выбраться отсюда вполне легально, с помощью и поддержкой местной полиции. Если вы расскажете мне что-нибудь о планах побега, я могу невольно выдать вас. Кроме того, — я сурово посмотрел на Дэви Ллойда, — я не забыл, что вы двое пару-тройку раз пытались меня убить. Берни повесил голову.
— Прости, Кен. Мне так неудобно. — Он ткнул локтем под ребра Дэви Ллойда.
— Да-да, нам обоим очень неловко, — охотно подтвердил Твердобокий. Он шаркнул ногой. — Мы слышали, ты купил «Шпигат».
— Было такое. Надеюсь, мне удастся починить его и набрать команду.
Разве что когда-нибудь.
— Кен, — позвал Берни тихо. — А Саша:
В тюрьме Бо-бо приобрел некоторое благородство. Из глубин, так сказать.
— На корабле всегда должна быть корабельная кошка. Я уговорю Аннали больше ее не брить.
— Спасибо, Кен. — И Берни с благодарностью посмотрел на меня.
— Сегодня мы проводили траурную церемонию прощания с Фридо. Там меня и повязали. А служба прошла неплохо, — сообщил я, не зная, о чем еще говорить.
— Он заслужил это, правда? — грустно сказал Твердобокий.
— Верно, — согласился Берни. Он покосился на Дэви Ллойда. — Кен выглядит усталым — у него, наверное, был тяжелый день. Надо дать ему поспать.
Наверное, день у меня и впрямь выдался тяжелый, потому что я тут же уснул. А проснулся, когда почувствовал, как кто-то осторожно тронул меня за плечо.
— Что? Уже утро? — пробормотал я спросонок.
Я еще не хочу завтракать. Если я в тюрьме, так дайте хоть поспать.
— Вообще-то еще и для ужина рановато, и ты в тюрьме не больше двух часов, — послышался голос Пайпер.
Я попытался спрятать голову под подушкой, набитой опилками.
— Когда же я уснул?
Из соседней камеры охотно доложили:
— Минут пятнадцать назад.
— Ну и жизнь, — простонал я.
— Могло бы быть и хуже, — раздался чей-то мрачный голос.
Я все-таки высунул голову. Какой-то уже весьма немолодой человек с крючковатым носом стоял рядом с кроватью в пальто, наброшенном на полосатую пижаму.
— Это шериф Джамали. Не одного тебя подняли с постели, — помогла мне Катарина. — Ну, мичман Маккей, встать.
Я вылез из постели и встал по стойке «смирно».
— Вот копия приказа, призывающего тебя на действительную службу, а также копия официального протеста от посла Бобра, — весело перечислила Пайпер; она явно забавлялась, глядя на происходящее. — Твой рюкзак собран, я проверила содержимое по описи, составленной при изъятии, и шериф Джамали готов тебя освободить. Ты ему очень поможешь, если подпишешь бумагу — он ее держит в левой руке. В документе говорится, что ты не станешь предъявлять претензий за незаконный арест. — Она подмигнула. — Прослышав о твоем рапорте о призыве на службу, свояк шерифа, портной, из одной только любезности согласился сшить тебе комплект формы. Катарина сняла мерки с твоей одежды.
— Вы свободны, мичман, — улыбаясь, объявил Джамали. И прибавил: — Но если вы даже улицу перейдете в неположенном месте, я упрячу вас в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
— Ну, спасибо. — Я нацарапал подпись поперек документа, помахал на прощанье Берни и Дэви и
