Дирки Руссу увели. Ван дер Мерве услышал один-единственный выстрел, а потом наступила тишина. Вторым, сразу после Дирки, увели Магнуса, сидевшего в соседней камере. И снова раздался выстрел.
Ван дер Мерве услышал звон ключей. Низенький, коренастый имперец с густыми и длинными черными усами перешагнул порог и остановился посреди камеры. В дверях встал еще один, с автоматом, нацеленным на юношу.
– Ну что, шуметь будешь? – грозно спросил коренастый.
Ван дер Мерве отчаянно замотал головой. Имперец вздохнул с облегчением.
– Ну, вот и ладно. Я этого тоже не люблю. Как тебя зовут?
– Ханнес Маннетиес ван дер Мерве, Боксбург, – поспешно ответил ван дер Мерве, боясь, как бы имперец не рассердился.
– Резит Аксу из Антакии, это на Земле. Есть там такой город – Антиохия. Святой Павел в нем бывал. Знаешь святого Павла?
Святого Павла ван дер Мерве знал. Аксу подал ему сигарету и дал прикурить. Потом вздохнул.
– Эх, парень! Жалко мне тебя!
– Почему? – спросил ван дер Мерве и закашлялся. Он не курил.
– Этот ублюдок Симадзу думает, что все вы – убийцы и диверсанты.
– Но это же глупо! – воскликнул ван дер Мерве.
– Так он же псих, этот Симадзу. Поэтому поостерегись, – посоветовал Аксу. – Ведь с убийцами и диверсантами у нас разговор короткий. – Он сделал вид, что целится и стреляет. – Бац – и все!
– Но мы же не диверсанты!
– Ну да, рассказывай! Небось форму носили?
– Нет у нас никакой формы!
– Ни командования, ни формы… Бац! – И Аксу печально покачал головой. Тот, что стоял у двери, кашлянул. Аксу взглянул на часы.
– Нам пора!
Они поднялись наверх и вышли в коридор. Там было неожиданно светло. Ван дер Мерве зажмурился от солнца. Они остановились перед одной из дверей.
– Входи, – сказал Аксу. Ван дер Мерве растерянно поблагодарил его и шагнул вперед.
«Псих» Симадзу оказался невысоким человеком с мягкими чертами лица. Он вежливо приветствовал ван дер Мерве. На столе перед ним лежала длинная трость цвета слоновой кости. Он задавал вопросы тихим голосом, вежливо поддакивал, выслушивая ответы, зачем-то поправлял диктофон, нацеленный на ван дер Мерве.
Неожиданно лицо у него изменилось. Он наклонился, чтобы поменять кассету, и вдруг резко выпрямился, схватил ван дер Мерве за грудки и с размаху шмякнул об стену..
– Лжец! Убийца! Это ты подбросил нам атомную бомбу! – Симадзу схватил со стола трость и ткнул ею в ван дер Мерве. Тот едва успел увернуться. – Ты явился сюда, чтобы врать и устраивать диверсии?
Он подсек тростью ноги юноши и обрушился на него.
Несколько томительных минут трость свистела над головой ван дер Мерве, а он корчился на полу, пытаясь прикрыть голову. Иногда палка опускалась, оставляя рубцы. Ван дер Мерве бормотал, что это ошибка, но Симадзу не слушал его, продолжая гортанно браниться и хлестать его тростью.
Внезапно сержант остановился. Он задыхался. Через несколько секунд ван дер Мерве решился поднять голову – и едва увернулся от последнего удара. Симадзу позвал Аксу.
Тот сразу вошел и отдал честь. Симадзу стиснул трость так, что костяшки пальцев побелели. На губах у него выступила пена.
– Забери его. Этого я хочу расстрелять лично, – хрипло сказал он.
Аксу снова отдал честь. Он вывел ван дер Мерве на улицу, провел вдоль здания и завернул за угол. Здесь обнаружился ряд свежих могил с аккуратными белыми крестиками. На последнем блестело свежей краской только что написанное имя. У края могилы виднелось нечто, напоминающее пятна еще не свернувшейся крови.
– Ну что, парень, – мягко сказал Аксу, – давай, копай. Я бы тебе помог, но это запрещено.
Ван дер Мерве замер, глядя на имя, написанное на кресте.
– Что, друг твой, что ли? – спросил Аксу. Юноша разрыдался.
– Ну что ж поделаешь, – все так же мягко сказал Аксу. – Ты давай копай. Времени у тебя не так уж много, а могилу лучше иметь поглубже.
– Он меня даже не слушал!
– Да я знаю. Я ведь говорю – псих.
– Но мы же не диверсанты! – в отчаянии повторял ван дер Мерве.
– Я бы тебе помог, да не могу, – сказал Аксу. – А ты копай, копай.
– Мы не диверсанты и не убийцы! А он даже не слушал!
Мимо проходил Санмартин в сопровождении Берегового, Томиямы и стрелка.
– О! – просиял Аксу. – Вот, может быть, капитан Санмартин тебе поможет. Если ты его уговоришь, тебе, может быть, удастся спасти и себя, и своих друзей.
Он перешел на английский.
– Сэр! Сэр, можно вас на минуточку? Санмартин неторопливо ответил на приветствие.
– В чем дело, Аксу?
Ван дер Мерве лихорадочно принялся объяснять, то и дело перескакивая с ломаного английского на африкаанс. Санмартин слушал скептически.
– Аксу, это правда? – спросил он.
– Я ему верю, сэр, – ответил Аксу. – Парень, похоже, не врет.
– Сержант Береговой, а вы как думаете?
Береговой задумчиво почесал подбородок.
– По-моему, проверить не помешает, – задумчиво сказал он.
– Томияма! Загляните в дело этого парня. И выслушайте его. Если он говорит правду, я потолкую с Симадзу. Ну, а если врет…
Санмартин сделал многозначительную паузу. Аксу добросовестно перевел.
– Есть, сэр! – Томияма коротко отсалютовал. Санмартин приложил руку к виску в ответ.
– Пошли со мной! – приказал Томияма ван дер Мерве.
Когда они скрылись за углом, Санмартин спросил у Аксу:
– Послушай, говорят, Иуда Искариот был турком?
– Нет, сэр! – рассмеялся Аксу. – С вашего разрешения, пророка Иисуса предал грек! У турок есть поговорка, что, если ты поздоровался с греком за руку, не забудь после пересчитать пальцы.
Стрелок подошел, выровнял очередной холмик земли и воткнул в него крестик со свежей надписью «Ван дер Мерве». Он постоял, посмотрел на Аксу, на неприметную охапку соломы, лежавшую в стороне.
– Слушай, парень, – сказал ему Аксу, – если ты не выстрелишь, мы выбьемся из графика. Ваша честь, я прошу прощения, но мне надо заглянуть к нашим первым клиентам, прежде чем отправиться к остальным.
Санмартин кивнул.
– Со следующими столько же будете возиться? – спросил он. Они управились с шестерыми, а осталось еще человек пятьдесят.
– За час разберемся, ваша честь. Ну, может, чуть подольше. Может быть, нам стоит прибегнуть к наркотикам? Я мог бы распорядиться… – Аксу отдал честь. Санмартин ответил тем же, и Аксу удалился.
– Разведка трудится в поте лица, – заметил Санмартин.
Береговой снова потер подбородок. На этот раз он по-настоящему задумался.
– А док?
Санмартин поморщился.
– Я ей сам скажу.
– Правду?
– Правду, но не всю.
