— Не надо. Недели две меня в банке не будет. Я сейчас... э-э... на одном семинаре. Так что я сам свяжусь с вами, идет?
— Ладно.
На сей раз Эдди уловил в голосе Мартинеса настороженность. Похоже, он собирался задать какой-то вопрос, но потом раздумал.
— Ладно, Эдди, спасибо. До связи.
Фэлкон повесил трубку и заглянул в телефонный справочник Южного Национального, который захватил с собой из дома. Неплохо бы позвонить Хеннингсу и Джонсу и убедиться в том, что Барксдейл и Борман действительно работают с ними по делу «Пенн-мар». Но это слишком рискованно. Если и впрямь работают, то оба сразу же доложат Барксдейлу, что Фэлкон нарушил условие конфиденциальности. Он обвел взглядом вестибюль и направился к выходу.
Дженни быстрым шагом шла по Седьмой авеню в сторону Пенсильванского вокзала. Остановившись у светофора на углу Тридцать девятой, она бросила взгляд на часы: пять тридцать две. До поезда, который доставит ее в Нью-Брунсвик, восемь минут.
Последнее время ей не хватало Фэлкона. В отсутствие Эндрю атмосфера на работе стала унылой без его кипучей энергии. Большинство сотрудников банка передвигаются, как сомнамбулы. В сотый, наверное, раз Дженни подумала о том, почему он столь внезапно перешел на домашний режим работы. В конце концов, ведь в штате Южного Национального Фэлкон состоит не так уж давно.
Светофор переключился на зеленый, и Дженни рванулась вперед. Вокруг сновал служивый люд, спешащий на поезда, автобусы, такси. Не так-то просто передвигаться в такой толпе.
На Дженни налетел какой-то мужчина, и она от неожиданности выронила большую черную сумку. Содержимое ее посыпалось на мостовую.
— Вот черт! — Явно неудачный день выдался сегодня. Опускаясь на колени, чтобы подобрать разлетевшиеся во все стороны вещи, Дженни уже собиралась разразиться в адрес обидчика гневной тирадой, но он остановился, чтобы помочь ей.
— Извините ради Бога, — скрипучим голосом сказал мужчина, опускаясь на корточки.
Дженни вгляделась в него. Совершенно незапоминающийся тип: средний рост, среднее сложение, все среднее.
— Ничего страшного.
Совместными усилиями они быстро вернули содержимое сумки на место, и Дженни уже собралась продолжить путь, но мужчина удержал ее.
— Нам нужно знать все о Фэлконе, — негромко проговорил он. — Все, что он делает, куда ходит — все. Оба ваши телефона, рабочий и домашний, прослушиваются. Но если Фэлкон попытается связаться с вами каким-нибудь другим образом, не по телефону, нам должно быть об этом известно. Немедленно. Не пытайтесь найти «жучки», никому не передавайте этого разговора. Если дорожите жизнью, конечно. Тут записан номер телефона. — Он сунул ей в руку листок бумаги и с силой загнул пальцы. — Позвоните, если сочтете, что можете сообщить нечто, представляющее для нас хоть самый малый интерес. Не рассказывайте Фэлкону о нашей встрече. И не пытайтесь уйти с работы в Южном Национальном. Иначе — убью.
У Дженни от ужаса перехватило дыхание. Феникс Грей, а это был он, мрачно улыбнулся.
— Между прочим, если будете умницей, наше сотрудничество может оказаться для вас весьма выгодным. К тому же, вы ведь и так ненавидите Фэлкона. Во всяком случае, должны бы. Он очень дурно обошелся с вами.
Дженни посмотрела вслед мгновенно растворившемуся в толпе мужчине и тут же перевела взгляд на клочок бумаги, который он сунул ей. Знакомый формат, знакомый цвет. Это была долларовая купюра. Нет- нет, не однодолларовая. Дженни разгладила купюру. Тысяча долларов. Дженни просверлила взглядом толпу, но не увидела нового знакомого.
«Иначе — убью». Он сказал это так небрежно, словно удачи пожелал. Дженни вздрогнула. Во что это Фэлкон вляпался? Она снова посмотрела на тысячедолларовую купюру. И во что вляпалась она?
— Сегодня утром Фэлкон выходил из дома позвонить. Из телефона-автомата в гостинице.
— Что-о?
— То, что я сказал.
— Да, но какого черта это ему понадобилось? Он что, «жучок» обнаружил? Скорее всего. Другого объяснения нет.
— Не мог он найти «жучок». Это исключено. «Жучок» спрятан в компьютере, а Фэлкон совершенно не разбирается в электронике.
— Тогда зачем ему понадобилось уходить из дома?
— Не знаю.
— А о чем он говорил по телефону?
— Не знаю. Так близко, чтобы расслышать, подойти не удалось. И кому он звонил, опять-таки не знаю. Но после того, как Фэлкон ушел, я поставил автомат на прослушку.
— И правильно сделали. Если что, сразу дайте мне знать.
— Хорошо.
Резерфорд повесил трубку. Может, Тернер Прескотт был прав и ему действительно следовало бы попытаться убедить Грэнвилла не втягивать Фэлкона в это дело. Резерфорд посмотрел на закат. Все последние дни время тянулось нестерпимо медленно.
