— Я.
— Это Уинтроп.
— Слушаю.
— Ну, как там дела?
— Учитывая то, что мне вот-вот предстоит умереть, можно сказать, неплохо.
Кажется, Уинтропа не развеселил намек на спектакль, который собирается поставить Феникс Грей.
— У Прескотта ничего не изменилось, все еще собирается взорвать свою бомбу завтра в суде? — спросил Борман.
— Ну да.
Борман рассмеялся.
— Право, даже не верится, что проект «Плеяда» вот-вот осуществится.
— Да. Мы в шаге от цели. Слушайте, сегодня, не позднее трех, вам с Греем надо убраться из Нью- Йорка. Как только Прескотт выложит на стол свои экологические карты, на вас всех собак спустят.
— Не беспокойтесь, не будет меня здесь. До обеда схожу в банк, а в час уйду, чтобы поспеть в Ла- Гуардиа на двухчасовой рейс до Лос-Анджелеса. Во всяком случае, так подумают все. Считается, что мне нужно посетить наше калифорнийское отделение. На самом-то деле, конечно, я там и носа не покажу.
— Хорошо. А ключи от машины вы оставили там, где Грей может до них добраться?
— Спокойно, спокойно, Грэнвилл. С Фениксом я говорил. Все под контролем.
— Ладно, вы уж извините меня, ведь я четыре года только и жил и дышал одним этим делом.
— Кандидата в покойники Феникс нашел? А то в понедельник, когда мы разговаривали, его еще не было.
— Нашел. — Уинтроп немного помолчал. — А как Барксдейл и Фэлкон вчера слетали в Толедо?
— Да вроде все в порядке. Барксдейл вчера, как вернулся, сразу позвонил мне. Они уволили Сотоса и еще кучу дел провернули. Имея в виду завтрашнее выступление Прескотта, пожалуй, даже слишком много, ведь все это только для отвода глаз. Впрочем, кашу маслом не испортишь, понятно ведь, что по идее Южный Национальный и должен как можно скорее брать быка за рога. Естественно, ни Барксдейл, ни Фэлкон ни о чем не догадываются.
— Да, а с ним-то как?
— Все нормально. Вчера он в последний момент улетел из Толедо вместо Нью-Йорка в Даллас. Какую-то новую сделку проворачивает.
— Это точно? — В голосе Уинтропа послышалась некоторая настороженность.
— Точно. Да, раз уж о нем зашла речь, мы когда запустим компромат на Фэлкона?
— Только на следующей неделе. Завтра Бейли Хендерсон напишет у себя в «Файнэншиал кроникл» о деятельности «Лоудстар», а в пятницу или в субботу опубликует материалы Лейна. Так что не стоит сразу раскрывать все карты.
— Пожалуй, только...
— Извините, Борман, мне тут по другому телефону звонят. Понятия не имею, кто бы это мог быть. Ладно, сейчас разберемся. Вы еще долго дома будете?
— Десять минут.
— Может, успею перезвонить. Если нет, найду вас в банке.
— Да? А я-то думал, вы не хотите звонить мне в Южный Национальный. Впрочем, сейчас мы уже так близки к финишу, что это вряд ли имеет значение. Ладно, все.
— Пока, Грэнвилл.
Уинтроп, не попрощавшись, переключился на другую линию.
— Да? — В трубке было слышно затрудненное дыхание. — Слушаю вас. Кто это?
— Чеймберс.
Уинтроп сразу понял: что-то случилось. Он даже не упрекнул собеседника за то, что тот звонит по этому номеру, хотя не раз предостерегал от этого и Чеймберса, и других.
— Что там у тебя, Девон?
— Э-э... как бы сказать... плохо дело. Очень плохо.
— Да что случилось-то?
— Самому до сих пор не верится.
— Объясни толком, в чем дело?
— Взлом.
— Взлом? Какой? Где?
— Да здесь, в «Пенн-мар».
