мертвецов, другое — встретиться с чужим в холодном, темном туннеле.
Энди повернул налево и пошел не торопясь, стараясь экономить кислород. Обычно в туннелях было достаточно воздуха, но после первого же спуска на нижние уровни он понял, что лишний баллон кислорода никогда не повредит, особенно если впереди долгий подъем наверх. Тогда же он узнал, как холодно здесь, внизу. С тех пор он всегда надевал самую теплую одежду и перчатки, но холод все равно пронизывал его насквозь.
Пройдя два поворота и короткий отрезок туннеля с необычно низким потолком, Энди наконец добрался до расширения туннеля с выбитыми в левой стене нарами.
Продвигаясь в глубь скалы, заключенные выдалбливали новые спальные помещения, поближе к месту работы. А когда кто-то из них умирал от болезней, несчастных случаев или пуль охраны, тела клали на каменные нары в заброшенных камерах и оставляли их высыхать в холодном, сухом воздухе. В этой камере Энди обнаружил три тела, одно казалось нетронутым, у другого не хватало руки, а третьему досталось больше других: его голова, с раздавленной верхней частью лица, была оторвана от туловища и лежала отдельно, на груди. Шея выглядела не перерезанной или перепиленной, а именно разорванной.
В тот день, когда Энди впервые обнаружил такие мумифицированные трупы, он не смог заставить себя прикоснуться к ним и потом не спал всю ночь. Но его не оставляла мысль о массивном золотом кольце на пальце покойника, который явно в нем больше не нуждался. И через неделю Энди вернулся за кольцом. Позже, за несколько месяцев исследования туннелей, он насмотрелся многого и больше не испытывал волнения.
Первым делом он осмотрел руки, но нашел только одно обручальное кольцо, да и то серебряное. Обшарив карманы, он обнаружил лишь истрепанные бумажники, в которых не было ничего, кроме помутневших семейных фотографий. С зубами ему повезло несколько больше: у одного оказалось две серебряных коронки, а среди осколков зубов изуродованной головы он обнаружил три золотых пломбы.
Что ж, вполне приличный улов. Посвистывая, Энди пошел по туннелю дальше и заметил, что запах антисептика становится все сильнее и сильнее, хотя воздух был очень холодным. Скорее всего он шел через вентиляционную шахту, ведущую в одну из лабораторий профессора.
Дальше туннель резко повернул направо, потом снова налево, и Энди неожиданно оказался перед массивной металлической дверью, явно новее, чем стены туннеля. Дверь была распахнута. За ней туннель резко поворачивал влево, и из-за поворота пробивался слабый свет.
— Что за черт? — пробормотал он про себя и выключил фонарик. Он вошел в дверной проем и ступил на гладкий бетонный пол туннеля. Пол был чисто вымыт, и его пыльные ботинки оставляли на нем грязные следы.
Запах антисептика становился все сильнее. Энди осторожно заглянул за угол и увидел впереди, за второй, тоже открытой шлюзовой дверью залитое ярким светом помещение, напоминающее лабораторию. Покрытые белоснежной плиткой полы, стеллажи вдоль стен, в дальнем конце виднелись какие-то приборы.
Он немного помедлил, но из лаборатории не доносилось ни звука, и он на цыпочках двинулся вперед.
До Энди доходили странные слухи о профессоре и таинственных экспериментах за закрытыми дверями его лабораторий, но он раз и навсегда решил не интересоваться ими — какое ему дело?
Но эта лаборатория с дверями нараспашку выглядела просто-напросто непонятно, и он решил подойти поближе к стеллажам, чтобы разглядеть, что на них стоит.
За время своих похождений по заброшенным туннелям Энди видел достаточно мертвых тел, но все- таки он не сразу догадался, что перед ним находится.
На полках рядами стояли человеческие головы, от которых отходили и скрывались в стене трубки и провода. Ряды голов, большинство неестественного темно синего или черного цвета, на некоторых кожа уже отстала и свисала клочьями. И тем не менее они казались наполненными жидкостью и живыми.
Энди прошел между полок: их было пять справа и три слева.
Он остановился перед одной из голов с длинными, свалявшимися каштановыми волосами и мертвенно бледной кожей и пригляделся внимательнее. Нос и рот закрывало что-то вроде кислородной маски, ко лбу и вискам подходило около двадцати проводов. Шея была вставлена в широкую резиновую трубу, которая пульсировала, очевидно, каждые несколько секунд, подавая в мозг какую-то жидкость.
— Что за черт, — вслух пробормотал Энди.
Он протянул дрожащую руку и слегка дернул голову за волосы.
Голова открыла глаза.
Голубые глаза.
Знакомые голубые глаза Чарли, его постоянного партнера по игре в покер, который шесть месяцев назад неожиданно отправился на Землю.
Энди взвизгнул и прыгнул назад, прямо в распахнутые объятия Ларсона. Цепкие пальцы, словно стальные зажимы, стиснули его плечи, и он панически задергался, пытаясь высвободиться и бежать подальше от этих голов и холодного взгляда голубых глаз.
Одним быстрым движением Ларсон заломил Энди руку и поставил его на колени.
Энди прекратил сопротивление. Голубые глаза старого друга смотрели грустно, словно узнали его и понимали, что происходит.
— Ну вот, — проговорил профессор, появляясь из-за уставленного головами стеллажа. Большинство голов открыли глаза и наблюдали за происходящим.
Зеленые, голубые, карие глаза внимательно следили за ними с полок.
— Кажется, есть еще один доброволец для участия в нашей программе, — невозмутимо произнес профессор.
— Мне тоже так кажется, — с готовностью согласился Ларсон и, схватив Энди за волосы, повернул его голову лицом к профессору.
— Что… что у вас здесь такое?
Клейст засмеялся:
— Головы должны быть живыми, чтобы жили их тела у меня в лаборатории. Чужие не откладывают в тело яйцо, если голова не подключена. — Он оценивающе оглядел Энди с ног до головы: — А он, кажется, в хорошей форме. Приготовьте его. Возможно, его тело сгодится для того, чтобы вырастить новую королеву- мать. Разве это не честь, а, Энди?
Энди в панике закричал и попытался вырваться и встать на ноги.
Бежать, бежать в безопасность темных, холодных туннелей, где нет никого, кроме мертвых заключенных.
Но справиться с Ларсоном ему оказалось не по силам: тот мгновенно нокаутировал его резким ударом по шее.
Головы на полках закрыли глаза, как будто устали быть свидетелями подобных сцен.
Так оно и было в действительности.
Когда Энди снова открыл глаза, перед ним был вид со второй полки, ближайшей к выходу в туннель слева.
Он продолжал чувствовать где-то вдалеке свое тело.
Он чувствовал, как бьется его сердце, чувствовал безвольно раскинутые в жидкости руки и ноги и как внутри него что-то растет.
За прозрачным куполом смотрового зала чернела пустота космоса, сверкающая тысячами огоньков звезд. Зал построили по собственному проекту профессора на высокой скале, куда с базы вела пятисотметровая лестница. Строительство влетело корпорации в копеечку, но профессор и проектировщики считали, что оно того стоит.
Почти из каждой точки зала открывался захватывающий вид на скалистую поверхность базы Харон и межзвездные просторы. Суровый, безжизненный ландшафт астероида купался в призрачном свете далекого солнца и звезд, густо рассыпанных по небу.
Уже через несколько месяцев после открытия базы стало ясно, что зал не пользуется популярностью. Похоже, никто не хотел напоминать себе о том, что они живут, подобно крысам, в пробитых в толще скалы
