— Не у тебя одного большие планы, — посмотрел он на Брета. — У меня они тоже есть.
— И не надоело тебе дурака валять, — пробурчал Брет себе под нос, потому что машина Нисы уже подъезжала к ступеням крыльца.
— Умолкни, — тихо бросил в ответ Хэнк.
Из машины появилась Ниса, и лицо Хэнка тут же расплылось в улыбке.
— Хэнк, — приветственно кивнула она, поднимаясь по ступеням. Потом повернулась к Брету. — Шериф Уиттейкер. — Ниса протянула Брету руку. — Я — Ниса Литл. Работаю в агентстве «Дети Джорджии».
— А теперь вы, как я понимаю, сотрудничаете с моим братом Хэнком.
Ниса переводила удивленный взгляд с одного на другого.
— Как я раньше не догадалась? Вы ведь действительно так похожи!
Шериф спустился по ступенькам и остановился возле патрульной машины.
— Хэнк, если ты вдруг решишь отказаться от того дела, про которое мы говорили, — дай знать. Пожалуй, я смогу тебя заменить.
Держи карман шире, усмехнулся про себя Хэнк. Попробуй только приблизиться к Нисе Литл. И он легонько, но жестом собственника положил руку на спину Нисы.
— Расположимся здесь или пройдем в дом, где есть письменный стол? — спросил он, провожая сердитым взглядом удаляющуюся фигуру брата.
— А мы там не помешаем Ребе?
— Реба на ночь уходит домой.
— А Вилли?
— Пошел в кино.
— Такер?
— Тоже взял отгул. — Хэнк улыбнулся. Именно так он улыбался ей в бассейне и с вершины стога. — Мы с вами одни.
— Давайте останемся снаружи, — решила она.
— О'кей. — В глазах его была теплота, какой она не замечала раньше. — Я хочу вам кое-что показать. Идемте.
Сумеречный свет угасающего дня совершенно не располагал к деловым занятиям. В такой час гораздо лучше быть с кем-то, кто близок твоей душе, размышляла Ниса, переводя взгляд на своего спутника. Она уже давно прекратила бесплодную внутреннюю борьбу, признавшись себе, что ей нравится Хэнк Уиттейкер.
— Залезайте, — скомандовал Хэнк, кивая головой в сторону ограды загона.
— Зачем?
— Если вы хотите увидеть восход луны во всей красе, вам лучше сесть на верхнюю перекладину, — пояснил Хэнк.
Сейчас на нем не было неизменной шляпы. Глаза в меркнувшем свете дня казались ясными и темно- синими. А их выражение — кротким. Сейчас в них был словно мягкий призыв.
— Хэнк, ведь я приехала поговорить о нашем проекте.
— Мы и поговорим. Обсуждать дела и одновременно наблюдать восход луны — это гораздо легче, чем, к примеру, одной рукой чесать голову, а другой — гладить себя по животу.
Примостившись рядом, Хэнк указал на гряду сосен за паддоком. Лунный свет уже серебрил их ветви, но сама луна еще не встала из-за горизонта.
— Она появляется вон там. Осталось минут пятнадцать.
Ниса остро чувствовала тепло его тела рядом с собой.
— Насчет Хэдвеев… есть у вас какие-нибудь вопросы? — тихо спросила она, стараясь сосредоточиться на сути дела.
— Есть один. — Голос его был мягким, расслабленным. — Вчера на кухне я застал Мартина, когда он потихоньку набивал карманы оставшимися от обеда печеньями.
— И как вы на это отреагировали?
— У нас был разговор. Он сказал, что малыши часто бывают голодны в промежутках между приемами пищи.
— Да, у него остро выражен инстинкт выживания.
Хэнк подался вперед.
— Более того. На меня произвела впечатление его преданность семье и сознание своих обязательств перед ней.
— Так в чем ваш вопрос?
— Скажите, в этом эксперименте… вы ведь не собираетесь забирать этих детей отсюда — ну, скажем, на другую ферму? Вы твердо решили остановиться на «Соснах»?
— Да. Если, конечно, вы не откажете нам в поддержке.
— Я — нет. Меня по-настоящему зацепило, как этот ребенок старается облегчить жизнь брата и сестер. И если мое ранчо поможет в этой задаче, я буду рад.
— О, Хэнк… — Ниса смотрела на его красиво очерченный профиль на фоне все разгорающегося вечернего неба. Мужественный и сильный мужчина с очень добрым сердцем. Может ли хоть одно женское сердце устоять перед его теплом? — Спасибо.
— Видите ли, поначалу я хотел отчитать мальчишку за то, что он берет чужое без спросу. И рад, что не поддался порыву. Я бы тогда не понял главного. А сейчас меня восхищает в Мартине по-настоящему мужской характер. Его инстинкт защитника и покровителя. Я уже давно заметил, что Хэдвеи — сплоченная команда. Если у меня когда-нибудь будут свои дети, надеюсь, я смогу воспитать в них эту преданность друг другу.
— Вижу, вы очень хотите иметь своих детей. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Я думаю, большинство мужчин хотят этого, только не все готовы признаться. — Он смущенно взъерошил волосы. — Черт! Знаете… — Он обернулся к ней, на лице его было мальчишеское озорство. — Моя тетка говорит, я был симпатичным и смекалистым мальчишкой… Пожалуй, мне хочется в своих детях увидеть, каким я был.
— А как вы относитесь к идее усыновления? — Конечно, он может ответить, что это — не ее дело, но Нисе необходимо было это знать. — Никогда об этом не думали?
Он задумчиво потер подбородок.
— Нет… Никогда не видел особого смысла… — Он ухмыльнулся. — Мужчины из рода Уиттейкеров всегда были хорошими производителями.
— Я слышала, у ковбоев повышенное самомнение! — Она шутливо похлопала его по руке, чувствуя, как сердце сковывает ледяная тоска. Перед ней мужчина, искренне стремящийся иметь собственных детей, а она никогда не сможет помочь ему воплотить эту мечту. Поэтому самое разумное сейчас — заглушить тоску и ограничиться чисто деловыми отношениями.
— Итак, вторник и пятница вам подходят? — сухо спросила она.
— Вполне. Как вы считаете, может нам стоит регулярно встречаться, чтобы обсуждать текущие дела?
По дороге сюда Ниса сама собиралась предложить это. Но после всего, о чем ей только что рассказал Хэнк, она была твердо убеждена: ей, со своими эмоциями, следует держаться подальше от него. Чем меньше времени они будут проводить вместе, тем лучше.
— Мы могли бы просто созваниваться, — слабо возразила она.
— Лучше, если бы вы заезжали. Тогда, если у Ребы, у Вилли или у Такера возникнут какие-то вопросы, мы могли бы обсуждать их вместе.
— Если нам потребуется обсудить что-то вдали от детских ушей, я могу позвонить, затем на пару минут заехать. Идет?
— Конечно.
Она избегала прямо смотреть ему в глаза, но была уверена, что уловила в голосе чуть заметную усмешку.
— Так чем мы займем детей в пятницу?
