укатанной лыжне.
Егор Иванович шёл не спеша, внимательно, по-хозяйски осматривая свой участок.
Вот уже почти тридцать лет он ежедневно обходил его, охраняя от пожаров и тайных порубок; ухаживал за вверенным ему лесом, как за чем-то самым близким и дорогим.
С наступлением весны он приводил свой участок в порядок, собирал в кучи старый сушняк и сжигал его, чтобы там не развелись вредные насекомые, а главное, летом, в жару, не возник бы пожар.
На полянах и вырубках Егор Иванович подсаживал молодые деревца и зорко следил, чтобы кто- нибудь не поломал, не попортил посадок. Недалеко от сторожки он даже устроил лесной питомник. Каждое утро Егор Иванович обязательно ходил проведать своих питомцев. Вот и сейчас он прежде всего заглянул в «детский сад».
Молодые ёлочки, дубки и липки, укутанные снегом, действительно походили теперь на ребят в белых пушистых шубках, шапочках и меховых рукавичках. Они будто тянули к старику свои растопыренные ручонки здоровались с дедушкой.
— Ишь какие крепкие, коренастые! — ласково улыбнулся им Егор Иванович. — Ну, растите, растите!
Лесник обошёл кругом свой питомник. С одного края он увидел свежий заячий след.
— Э-э, брат, это уж совсем неладно, что ты сюда заглядываешь! недовольно покачал головой старик и пошёл по заячьему следу.
Но зверёк, видно, только случайно пробежал через питомник. След направлялся дальше, к поляне, где лежала свежесрубленная осина. Её нарочно срубил сам Егор Иванович, чтобы зайцы глодали кору сучков и не портили молодых посадок.
На поляне вокруг срубленного дерева снег был истоптан заячьими следами и сучья дочиста обглоданы. Даже на самом стволе, слегка запорошённом снегом, виднелись заячьи следы.
— Ишь куда забрался косой! — улыбнулся Егор Иванович, представляя себе, как ночью ушастый зверёк вспрыгнул на лежащий ствол дерева, потом привстал на задние лапы и начал огрызать горьковатую, но по-зайчиному, может, самую сладкую кору осины.
— А это что же такое? — удивился лесник, заметив сброшенный с дерева снег.
Видно, заяц перепугался чего-то и метнулся в сторону, а потом понёсся огромными скачками через поляну.
Егор Иванович направился туда же, чтобы проверить, что испугало косого. Вот и разгадка.
Сбоку поляны, в кустах, виднелся другой скользящий по снегу след. Какой-то зверь полз по кустам к срубленной осине.
Но заяц вовремя заметил врага и вмиг ускакал.
Зверь даже не пытался его преследовать. Он встал на лапы, отряхнулся и пошёл обратно в чащу, оставляя за собой на снегу чёткую, будто выведенную по нитке, цепочку следов.
— Что, лисонька, не пришлось зайчатиной полакомиться? — улыбнулся старик. — И поделом. Иди-ка лучше в поле да лови мышей: и тебе легче, и нам полезнее.
Разобравшись в ночном происшествии, будто прочитав в лесной газете последнюю новость, Егор Иванович отправился дальше.
Проходя мимо ёлочки, на которой он ещё осенью развесил маслята, лесник увидал, что грибов уже нет; значит, белки поели.
Голодно этим зверькам зимой, вот Егор Иванович и помогает им грибов на зиму заготовить. Идёт осенью по лесу, увидит грибок, сорвёт и повесит на дерево в развилку сучьев.
В начале зимы белки не очень охотно едят его угощение. Может, оно не так повешено, а может, запах от рук человека ещё остался. Кто его знает, что смущает зверька. Но в середине зимы, когда холод и голод проберут посильнее, тут уж церемониться некогда, белки все грибы до одного подберут.
— Ну что ж, кушайте на здоровье, — говорит Егор Иванович, отходя от ёлки.
Он спешит дальше. Много у него ещё разных дел: надо пойти осмотреть сухостой, который завтра приедут рубить, надо сходить на болото проверить лосей, не беспокоит ли их кто.
Егор Иванович ещё раз осмотрел и сосчитал засохшие, предназначенные к рубке деревья. Он отодрал с одного из них сухую кору и неодобрительно покачал головой. Под корой, как белая мука, виднелась источенная древесина и темнели дырочки, проделанные лесными вредителями.
«Квей, квей!» — протяжно закричал где-то невдалеке чёрный дятел желна.
— «Квей, квей»!.. — передразнил его старик. — Эх ты, квекалка! Стучишь, стучишь по дереву носом, а червя под корой прозевал. Вишь, он тут что понаделал.
Желна вдруг весело запела, перелетая с дерева на дерево.
— Ну ладно уж, пой себе на здоровье, только носом получше работай, примирительно кивнул ей вслед Егор Иванович и стал спускаться к болоту, заросшему частым осинником и березняком.
Тут с самого края на снегу виднелись следы лосей, а кора на стволах осинок была будто соскоблена тупым перочинным ножом.
— Ишь сколько обглодали! — промолвил Егор Иванович, разглядывая на дереве свежие погрызы животных.
Вот кора обглодана очень высоко. Нужно поднять руку, чтобы дотянуться до места погрыза. А под деревом на снегу виднеются широкие, разлатые следы копыт. Это кормился старый лось. Егор Иванович его давно уже заприметил. Пойдёт в обход по болоту, а он стоит где-нибудь в осиннике и с места не сдвинется, будто знает, что Егор Иванович ему не враг, а друг — охраняет его.
— Ты что, дружок, глядишь на меня? — спросит лесник. — Встречаешь, соскучился?
Лось только уши насторожит, а сам глядит на старика своими внимательными глазами, словно и вправду его встречает.
— Ну, отдыхай на здоровье, — приветливо скажет Егор Иванович. — Я тожу пойду отдохну. — И покатит себе не спеша на лыжах обратно в сторожку.
Егор Иванович так привык встречать в лесу своего приятеля, что даже сердился, когда его не видел.
— Где ты там по лесу шляешься? — ворчал он. — Не мог меня подождать! Ведь знаешь, я каждое утро сюда прихожу.
Вот и теперь: осмотрев свежие следы и погрызы на дереве, лесник тихонько пошёл вперёд, чтобы увидеть самого лося. Наверное, он стоит где-нибудь здесь, в болоте, с подветренной стороны.
Неожиданно Егор Иванович остановился, с тревогой глядя на снег. Из болота шёл свежий след бегущего лося, а по бокам ещё два следа вроде собачьих, но много крупнее.
«Волки!» — вздрогнул старик и поспешил по следам.
— Снег глубок. Не уйти ему! — сокрушённо твердил Егор Иванович.
Вот и поляна. Здесь, судя по следу, волки нагнали лося и он стал отбиваться от них копытами. На месте отчаянной схватки весь снег был изрыт, будто вспахан.
Лесной великан не поддался волкам. Он разогнал зверей и помчался дальше, на этот раз под гору, вниз.
Скорее, скорее спешил туда же лесник, предчувствуя беду.
Лежащего на снегу лося Егор Иванович увидел ещё издали. Волки загнали его в лощину, тяжёлый зверь завяз в снегу, и хищники без труда с ним расправились.
— Сгубили проклятые! — охнул старик, подбегая к лосю.
Он лежал на боку, закинув назад свою тяжёлую горбоносую голову. Невидящие глаза были широко раскрыты.
— Загрызли! — дрогнувшим голосом пробормотал старик. — Ну, погодите! — погрозил он в чащу леса, куда уходили неторопливые следы сытых зверей. — Вот я вам!..
Егор Иванович решил сегодня же идти за двадцать километров в город, привести охотников, а завтра чуть свет затянуть флажками лесную чащу и устроить облаву. «Мы вам зададим!» — ещё раз погрозил старик.
Но тут он вдруг вспомнил, что ведь именно завтра с утра в лес приедут рубить сухостой. Как стукнут топором, так волков и поминай как звали. Уйдут подальше, куда-нибудь в самую чащу. А потом, когда в лесу
