Булл задумался.
— Должно быть, он вошел как раз тогда, когда вы проснулись? В комнате ничего не нарушено?
— Не думаю. Видите ли, это, собственно, не моя комната. — И она объяснила инспектору, что этой ночью они с Нэнси поменялись комнатами. — Ты что-нибудь заметила, Нэнси?
— Нет. Но я могу еще посмотреть, если это важно.
— Теперь это не обязательно, мисс Ховард.
Булл подумал еще немного, затем повернулся к Джоан.
— Когда вы легли спать?
— По-моему, около двенадцати, не так ли, Нэнси? Мисс Ховард была в театре. Когда она вернулась, мы немного поговорили перед тем как лечь спать.
— Я приехала в двенадцатом часу. Мисс Мандель, вы еще не спали.
— Да, было как раз 23–45, когда я потушила у себя в комнате свет.
— А вы, мистер Артурингтон? Вы уже спали?
— Кажется, только собирался.
— Я понял, что здесь был еще мистер Уэллс.
— Мистер Уэллс — опекун мисс Ховард. Он возил ее обедать и в театр, — сказала мисс Мандель.
— Вы смотрели Франшетт Дюпре, да? — с хитрой улыбкой спросила Джоан.
Мисс Мандель покраснела. Нэнси встретила взгляд инспектора Булла совершенно спокойно. Но через секунду он уловил веселый огонек, блеснувший в ее глазах и мимолетный взгляд, которым она обменялась с Джоан.
Инспектор достал из кармана часы.
— К сожалению, я должен покинуть вас. Но если у кого есть что сказать… — и он выжидающе поглядел на окружающих.
Девушки отрицательно покачали головой…
…мистер Артурингтон был, конечно удивлен и даже обижен, что инспектор Булл покинул его дом, почти ничего не осмотрев и только бросив беглый взгляд на комнату Нэнси. Разумеется, у Скотланд-Ярда свои методы, ему ли это не знать, и все же…
И все же инспектор не оставил без внимания реакцию мистера Артурингтона. Однако сейчас, направляясь в Блумсбери к ожидающему его Пинкертону, он размышлял несколько о другом — о странном факте обмена комнатами по внезапной прихоти девушек.
Отдел периодических изданий Британского Музея открылся минута в минуту. Инспектор Булл и мистер Пинкертон прошли в комнату, заставленную длинными стеллажами и сделали заказ. Вскоре к ним подошел служащий — и журнал «Кэт Франсьер» за июнь 1912 года лег перед ним на столе. Мистер Пинкертон нервно перелистал журнал и, наконец, нашел страницу, на которой была помещена фотография женщины, несомненно, сфотографированной не в 1912 году, а значительно раньше. Ей можно было дать лет 20–25. Подпись под фотографией гласила:
«Мисс Роза Дункан Крейки, владелица Тоби, получившего „Ленту Королевы“ на выставке в Сандрингэме в прошлом месяце».
Булл только один раз взглянул на снимок.
— Ну, будь я проклят! — прошептал он медленно, закрыл журнал и, не говоря больше ни одного слова, взял шляпу и вышел.
Мистер Пинкертон трусил за ним сзади.
Внешне инспектор Булл выглядел солидным, обстоятельным и спокойным. Видя, как он кивнул на приветствие служителя Музея, а затем вышел на Грейт-Рассел-стрит и подозвал такси, никто не заподозрил бы, что в этом огромном человеке в коричневом пальто пылает такое же возбуждение, какое он испытал когда-то, вырвав револьвер из рук сумасшедшего маньяка.
Он был так погружен во все обстоятельства расследуемой им истории, что совершенно забыл о мистере Эване Пинкертоне.
ГЛАВА 17
В 9.30 инспектор Булл добрался наконец до своего кабинета.
Люди из Скотланд-Ярда, привыкшие к подчеркнутой неторопливости и спокойной сдержанности инспектора, были бы удивлены, проследи они его поведение в последующие четыре часа. Хотя там и ко многому привыкли и, казалось бы, ничему не должны были удивляться.
Булл присел на свой стол и поднял телефонную трубку.
— Узнайте, пожалуйста, у инспектора Лантропа, не сможет ли он сейчас прийти ко мне.
Затем он вынул из ящика стола письмо с Чок-Фарм-Роуд и, осторожно держа его за уголок, положил на конверт. Затем он опять взялся за телефон.
— Инспектора Мак-Брайда, пожалуйста. Хэлло, Мак, не можешь ли ты зайти ко мне на секунду?
Взяв номер «Города и деревни», инспектор открыл его на странице с фотографией девушки, которая, без всякого сомнения, была похожа на Розу Дункан Крейки в молодости. Когда к нему в кабинет вошел инспектор Лантроп, из отдела дактилоскопии, он внимательно изучал эту фотографию.
— Хэлло, Булл! В чем дело?
— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня. Мне нужно, чтобы ваш человек побывал в четырех местах и взял там отпечатки пальцев. Вот вам адреса. Джон Баррет, Тагерт Лейтон, Тимоти Уэллс и Фраерс, клерк в конторе Уэллса. Никто из них не должен знать об этом.
— Это все?
— Нет. Возьмите вот это, — он указал на письмо, лежащее на конверте. — Подвергните его всем испытаниям. Мне нужны отпечатки. Кроме прочих, на этом письме должны быть отпечатки мои и мистера Артурингтона, специалиста по почеркам. Может быть, и Драйдена. Но мне нужны другие отпечатки. Возможно, тут будут и женские отпечатки. Мне надо знать, чьи это отпечатки. Инспектор Лантроп с сомнением посмотрел на бумагу.
— Какова их давность?
— Написано это письмо, вероятно, в прошлую среду.
— Почему же, черт возьми, вы не дали его мне в прошлый четверг утром?
— Потому что возня с отпечатками ничего не дает, если не имеешь подлинника. Пока!
Вскоре пришел инспектор Мак-Брайд.
— Что-нибудь случилось?
— Хочу, чтобы вы закончили не законченную мной работу. Поезжайте в церковь Святого Петра на Редклиф-Корте и осмотрите там все — от колокольни до склепа, если там таковой имеется. Осмотрите изнутри и снаружи. Вы должны найти черное пальто, седую бороду и эбеновую палку.
— Хорошо. Я их найду. Чьи бы они ни были.
— Я предпочел бы, чтобы эти вещи оказались Симона Крейки.
В дверях Мак-Брайд обернулся:
— Чуть не забыл сказать: у вашего поверенного Уэллса прошлой ночью был пожар.
— Что?! Где?
— В Линкольн-Инн. Здание Стоун-Билдингс.
Инспектор Булл машинально потянулся за шляпой.
— Все в порядке, — усмехнулся Мак-Брайд. — Пожар потушили. Там по соседству живет некто Маркус. Он читает лекции в университете. Так вот, он проник туда и потушил. Однако ему досталось. Кажется, кто- то нарочно поджег. Там нашли пачки бумаг, а под ними деревянную стружку. Держу пари, что Уэллс был готов убить этого лектора. Впрочем, лектор тоже чуть не убил Уэллса. «Почему мне не сказали, что тут жгли
