пролился огненный дождь, испуганно заверещали и бросились наутек, сшибая друг друга, дварфы и гоблины, хотя до них эта струя вообще не долетела.
Толька понял: пора стрелять, пока хотя бы одна из голов не повернулась в его сторону и не превратила в кучку пепла такой же вот струей.
— Да помогут мне Айбиэм и Майкрософт! — пробормотал он, отпуская тетиву. В этом мире можно было надеяться только на них, родимых…
Возможно, в том, что Толькина стрела попала именно туда, куда надо, не было иной причины, чем промысел этих псевдобогов. Если бы все происходило по законам настоящей аэродинамики, то ее скорее всего отбросило бы в сторону мощными вихревыми потоками от исполинского перепончатого крыла. Но тут было возможно ВСЕ.
Получилось именно так, как задумывал Лаптев. Один из грифонов, уже оторвавшийся от драконьего крыла и начавший набирать высоту, буквально налетел на Толькину стрелу. Хлоп! — и крылатый лев рассыпался на мелкие синеватые искорки. Однако оба огненных шара, которые он держал в орлиных когтях, со свистом рухнули прямо на крыло Дракона. Ба. — бах! Ба-бах! — два оранжевых клубка пламени ослепительно вспыхнули рядом с серединой перепонки, и крыло почти тут же охватило чадное пламя.
Громовой рев вырвался из всех двенадцати пастей сразу, и огненные струи плеснули во все стороны, но так сполошно и бесприцельно, что не задели ни Тольку, ни эльфов. Последние поднялись намного выше и на сей раз успешно увернулись от огня.
Дракон отчаянно замахал подожженным крылом, пытаясь сбить пламя, и его стало разворачивать влево. Теперь он летел уже не поперек Синей реки, а вдоль, куда-то вверх по течению. Потом его развернуло на 180 градусов, и он на некоторое время смог выровняться, то ли за счет ветра, то ли за счет того, что стал сильнее работать обоими крыльями. Но высоту он терял быстро и стал удаляться от места боя в ту сторону, куда текла река. Грифоны спешно побросали свои «бомбы» в реку, а сами стали разлетаться кто куда. Последний из них замешкался, зацепившись когтями за один из шаров, стал лихорадочно стряхивать опасную штуковину второй орлиной лапой.
Толька уже унесся далеко от этого места и разворачивал Пегаса, чтоб еще раз атаковать Дракона, поэтому грифона, попавшего в «аварийную ситуацию», поначалу не заметил. Зато грифона заметили эльфы, которые держались несколько позади своего лидера-барона и гораздо выше горящего Дракона. Они тут же атаковали грифона, пытавшегося стряхнуть шар с когтя. Десяток стрел хоть и не поразили грифона насмерть и даже в шар не попали, заставили крылатого льва шарахнуться в сторону Дракона. Здоровое крыло, которым Дракон тоже вынужден был учащенно махать, крепко ударило по огненному шару, прилипшему к когтю грифона…
Б а-бах! — вспух еще один оранжевый клуб огня, и второе крыло Дракона тоже заполыхало. На том, что загорелось первым, почти всю перепонку уже пожрало пламя, и поддерживать в полете огромное тело чудовища стало нечем. Дракон отчаянными усилиями сумел еще пару секунд продержаться в воздухе, а потом с невероятным шумом и плеском рухнул в реку. Пш-ш-ш! — огромные облака пара окутали чудовище. Там, куда погрузился хвост с «кисточкой»-гидрой, появился уже знакомый Тольке оранжевый пузырь — должно быть, в воде еще сохранились остатки снадобья номер XI, которые снесло вниз по течению. Пуфф! — пузырь прорвался, завоняло сероводородом, и последняя гидра перестала существовать.
Дракон упал почти точно на середине реки, на довольно глубоком месте, и из воды теперь торчали только головы на длинных шеях, обгорелые кости и хрящи крыльев с обрывками сгоревших перепонок, да изредка высовывался кончик хвоста.
Несколько раз головы Дракона пытались выпустить огненные струи, но ничего у них не получалось. Вместо прежнего турбинно-ракетного рева слышалось какое-то беспомощное клокотание и хлюпанье. Не иначе, Дракон наглотался воды при падении в реку, теперь его огнеметательные органы испортились — зажигание отсырело. Правда, злобные огни все еще светились из глаз-иллюминаторов, а пасти время от времени щелкали зубами.
— Мое время настало, милорд! — обратился к Тольке «Серебристый Принц», — Скорее окропите меня, и мы добудем великую славу!
Толька откупорил трубочку со снадобьем номер XII и начал кропить им лезвие меча.
— Вперед! Слава Айбиэму и Майкрософту! — в один голос заорали Толька и меч.
Пегас круто спикировал на одну из гигантских голов, Лаптев взмахнул мечом — и «Серебристый Принц» легко перерубил первую шею, толщиной в трубу магистрального газопровода. Бултых! Голова, подняв столб воды высотой в двадцать метров, ухнула в реку.
— Ур-ра! — отозвался гулом заливной луг, куда, оправившись от испуга, вновь примчались дварфы и гоблины, которые с безопасного расстояния швырялись в Дракона камнями, копьями, пускали в него стрелы. Конечно, это было не более эффективно, чем пытаться убить слона, бросая в него солому, но все же приносило некоторую пользу, отвлекая часть голов от Пегаса и Лаптева с мечом.
Еще больше помогали Тольке эльфы. Они с отчаянной храбростью подлетали совсем близко к драконьим головам и пускали стрелы по светящимся глазам. Иногда стрелы даже попадали в эти «иллюминаторы», но пробить защищавшую глаза внешнюю оболочку, не уступавшую по прочности бронестеклу, не могли. Однако, должно быть, назойливость эльфов сильно досаждала Дракону. Примерно так же, как назойливость комаров — быку. Головы мотались из стороны в сторону, щелкали зубищами, пытаясь сцапать этих маленьких летунов, и не видели настоящей опасности, которая вновь пикировала на них с большой высоты на крыльях Пегаса. Ш-ших! — и в воду рухнули сразу две головы. «Серебристый Принц» срезал их как косой, хотя по сравнению с драконьими шеями он был не больше, чем скальпель для микрохирургических операций.
Оставшиеся головы явно пришли в панику. Хотя и говорят «одна голова хорошо, а две лучше», здесь это не соответствовало действительности. То ли среди первых трех отрубленных юлов попалась какая-то шибко умная и авторитетная, умевшая координировать действия остальных, то ли оставшиеся головы не могли принимать согласованные решения демократическим путем. Так или иначе, но головы начали сперва шипеть друг на друга, а потом — кусаться, рвать друг друга клыками и бодать рогами. Теперь, похоже, каждая из голов считала себя самой умной и даровитой и пыталась заставить другие признать ее первенство.
Однако никто не хотел уступать. Толька еще не успел развернуться, для того чтобы атаковать в третий раз, а четыре головы уже бултыхнулись в речку безо всякого участия «Серебристого Принца». Их отгрызли другие головы, успевшие цапнуть своих противниц за шеи. Из оставшихся пяти образовались две пары, которые одновременно пытались перегрызть друг другу шеи, а пятая постаралась отодвинуться от свалки подальше. Должно быть, это была самая хитрая и трусливая голова, намеревавшаяся захватить власть над тблом Дракона после того, как все остальные уничтожат друг друга. Вот эту-то голову Толька и срубил во время третьей атаки.
Пегас вновь унес его на вираж с довольно большим радиусом, а когда крылатый конь, описав дугу, вновь стал сближаться с Драконом, выяснилось, что биться больше не с кем. Шеи и туловище, правда, еще конвульсировали в воде, но с каждой минутой — все слабее и слабее. А голов на этих шеях уже не было вовсе. Наконец Дракон совершенно перестал шевелиться.
Сразу после этого мрачный силуэт замка Черного Дракона осветился вспышкой мощного взрыва, потом окутался облаком дыма и пыли, грохот ударил по ушам, а когда дым и пыль рассеялись, то замка больше не было. На его месте на вершине горы появилось туманно-розовое свечение, от которого во все стороны распространялись сверкающие радужные волны…
Глава XXI ЗЛОДЕЙСТВА И ЧАРОДЕЙСТВА
Меч докладывал: — Там принцесса Астра. Вы должны освободить ее от чар волшебницы Бриганды, милорд!
— Это я помню, — кивнул Толька и повернул Пегаса в направлении горы с туманно-розовым свечением.
Насчет того, что надо освобождать принцессу, он действительно помнил, но при этом из памяти
