ощущал ту ответственность, тот Великий Страх, который должен был хранить вечно. Он — защитник Великого Равновесия, Минус на Минус дает Плюс. И он, Тютюка, здесь, в этом смешном реликтовом мире, принял под контроль зону, оставшуюся после ухода в Высшие Уровни великих и мудрых Ужуга Жубабары и Зуубара Култыги. Зону, в которой беспорочно действовал Дубыга. Что там с ним приключилось — неизвестно. Но зона должна работать, и теперь это зависит только от стажера Тютюки.
В этот самый момент небо осветилось первыми лучами восходящего солнца.
ГОСТЬ ВАЛИ БУБУЕВОЙ
Котов прекрасно выспался, и солнечные лучи ласкали его мускулы во время утренней пробежки. «Адидас-торшн» мягко пружинили, дыхалка работала отменно. Он пробежал круг, второй, третий, ощущая с радостью, что все у него работает как надо, что он не сдает, что он превосходит тех, кто не имеет воли заставить себя вылезти в седьмом часу из-под одеяла, тех, у кого болит голова и трясутся руки с похмелья. Он ощущал себя тем самым сильным и всесторонне развитым человеком, которого, увы, кое-кто так и не сумел вырастить…
А вот Сутолокина не выспалась совершенно. Заснуть ей удалось не раньше трех часов утра, а поскольку окно номера выходило на восток, то солнце разбудило ее много раньше, чем следовало. Она задернула штору, попыталась вновь заснуть, но мысли все время возвращали ее к вчерашним переживаниям. Ненависть к себе и еще большая ненависть к Котову пережигались у нее в сердце!
Пузаковы проснулись, потому что солнце разбудило Кирюшу и он стал требовать, чтобы все пошли купаться. Ни Марина Ивановна, ни Владимир Николасвич на озеро не хотели, они предложили Кирюше пока побегать во дворе — но ни в коем случае не ходить без них на озеро! Когда Кирюша спросил, почему они не могут пойти с ним сейчас же, папа и мама ответили, что им нужно кое о чем поговорить. Кирюша с луком и стрелами вышел во двор, где пенсионеры разыгрывали партию из матча Ботвинник — Таль, там с ним повстречался другой мальчик — его по странному совпадению звали Вовочка. Лука у Вовочки не было, но зато он знал очень много слов, которых еще не знал Кирюша. Первым из них было слово, прозвучавшее в следующем контексте:
— Твои, что ли, тоже трахаются?
Кирюша отрицательно помотал головой, но Вовочка довольно быстро объяснил новому приятелю, что понимается под словом «трахаются». После этого они пошли стрелять из лука.
Четверка из тридцать третьего опохмелилась, ей стало хорошо и весело. К вящему недовольству Сутолокиной, из их обиталища вновь послышались хохот, визг и иные сопутствующие звуки. Из-за стены, где чета Пузаковых исполняла свой супружеский долг, тоже слышалось что-то ритмично-скрипичное, и нервы Александры Кузьминичны опять разыгрались. Она умылась, оделась и, прикинув, что до завтрака успеет искупаться, направилась к озеру.
На пляже никого не было. Сутолокина даже обрадовалась этому, потому что вчера ей показалось стыдным идти туда, где все или дочерна загорелые, или уже подрумяненные, а она будет белой вороной. Кроме того, купальник у нее был немного устаревший, хотя надеть современный она ни за что не решилась бы. Плюс ко всему Александра Кузьминична не умела плавать.
Раздевшись, она вошла в воду, поеживаясь и оплескивая себя ладонями. Затем рискнула присесть по шею, откинула голову, подставив лицо солнцу. Прохлада воды ее совершенно успокоила, солнце — воодушевило. Жмурясь, она наслаждалась этими природными ласками, но тут внезапно послышался шумный плеск. Это Котов, закончив пробежку и разминку, приступил к водным процедурам. Он даже не обратил внимания на торчавшую из воды голову Сутолокиной, а она — по счастью, вероятно, — не успела разглядеть пловца, который, рассекая зеркало озера, поплыл на противоположный берег. Котов вновь оказался в той же бухточке, где повстречался с «натуристками». На сей раз тут было пусто, трава была холодна от непросохшей росы, а солнце освещало лишь небольшой пятачок поляны. Тем не менее Котову очень хотелось — хотя разумом он понимал, что это невозможно, — снова увидеть ту самую девушку Таню. Он сидел на прогреваемом солнечными лучами пятачке с грустной усмешкой, но тут его внезапно тронула за плечо теплая и мягкая рука… Перед Котовым стояла Таня.
— Доброе утро, — нашелся Тютюка. Никакого плана действий у него не было.
— Здравствуйте, — ответил Котов, усиленно хлопая глазами, чтобы убедиться — перед ним не мираж. — Вы опять загораете?
— Да, а вы по-прежнему переплываете озеро?
— Переплываю, — кивнул Владислав. — Прошлая встреча так неожиданно прервалась… Я надеялся на новую и, кажется, не ошибся. Вы опять вместе с Ирой?
— Сегодня я одна.
— И вы не боитесь, что опять появятся хулиганы?
— Вы же здесь. Я видела, как вы плыли через озеро.
— Так вы тоже пришли сюда из-за меня?
Котов обнял ее за плечи. Таня не отстранилась и спросила тихонько:
— Вы не слишком самоуверенны?
— Мне кажется — нет… — Котов поцеловал один голубой глазик, пугливо сбежавший под пушистые реснички, потом второй. Нимфа, е-мое! Лесная нимфа!
Тютюка, честно говоря, не знал, что заставило его быть столь безжалостным к искусственному материально-астральному образованию «Таня». Вероятно, сенсорные ощущения субъекта, в котором временно разместилась сущность Тютюки, очень понравились стажеру. Таня самоотверженно и бесстыдно принялась целовать Владислава. Ну, это уже не могло вызвать у Котова каких бы то ни было сомнений, и уже через несколько секунд Владислав повалил Таню на травку…
«Внимание! — раздалось предупреждение из „тарелки“ — пылинки, сидевшей в Таниных волосах. — Дистанцируйтесь от искусственного объекта! Размягчение пограничного слоя! Размягчение пограничного слоя!»
— Нет! — Совершенно неожиданно, отшвырнув от себя Владислава — а это было непросто сделать даже крепкому мужику! — Таня вскочила на ноги и со скоростью спринтера помчалась в лес. Котов подумал было, что это игра, рванулся следом… Но Тани уже не было, она исчезла бесследно.
Неизвестно, кто после этого волновался больше: Котов, минут десять бегавший по лесу и разыскивавший свою исчезнувшую партнершу, или Тютюка, который только сейчас понял, какой опасности подвергался. Дело было, конечно, не в утрате невинности или иных реликтовых предрассудках. Тютюка, как и все астральные субъекты, не имел пола и половых проблем. Его сущность можно было разместить где угодно, хоть в мужчине, хоть в женщине, хоть в носороге. Однако при этом материальная оболочка изолировалась от привнесенного астрального. Пограничный слой между материальным носителем и астральной сущностью не позволял Тютюке утратить связь с Большим Астралом и вместе с тем давал ему возможность управлять Таней. Размягчение пограничного слоя означало, что сущность Тютюки могла постепенно быть втянутой на материальный носитель и он, утратив свойства астрального субъекта, превратился бы в реликтовый интеллект! Причем в данном случае это усугублялось тем, что он оказался бы внедренным и растворенным в искусственном образовании, не имеющем никакого официального статуса в сообществе реликтовых! Ни паспорта, ни прописки, ни фамилии, ни отчества… Нет, отчество, кажется, было, Дубыга представил ее как Татьяну Александровну. При всем этом Таня не имела бы даже четкой памяти, не говоря о том, что все сведения о себе она сообщила ложные, выдуманные Дубыгой. В лучшем случае ее бы приняли за идиотку и отправили в психбольницу, а в худшем — за мошенницу или воровку.
Но самое главное — Тютюка как оформленная сущность перестал бы существовать и вырваться из этого тела уже не смог бы. Ему пришлось бы ждать, пока эта девица состарится и утратит материальный носитель. Но тогда ему придется идти в Астрал на общих основаниях… Не дай, как говорят здешние, Бог, чтоб его перехватили плюсовики — термообработка с обдувом на протяжении тысячи лет! А свои, если все- таки сумеют выдернуть его отсюда, снова загонят на нулевой уровень, заставят по новой проходить учебный курс, практику, а потом стажировку первого уровня…
«Вот сучка! — переплывая озеро в обратном направлении, размышлял Котов. — Черта с два я еще попадусь! Она же издевается надо мной. Конечно, никаких сомнений быть не может! Наверняка в прошлый раз нарочно подговорила эту свою подружку выскочить в самый неподходящий момент. И сейчас увидела, что я уже снимаю плавки, — и в кусты! А потом в компании таких же замотаек начнет хвастаться, как ловко дурила „мужика лет под сорок“. Ну, попадись она мне еще раз — из принципа изнасилую!»
